— Я читал некоторые ваши статьи, мисс Дэннингс, — заговорил Рэд, — вы ведь не занимаетесь криминальной хроникой.

— До сих пор мне приходилось это делать не слишком часто, — признала я, — Билл, тот репортер, который занимался криминалом, уволился, и Дэн, то есть, я хотела сказать, наш редактор, сперва затыкал мной все дыры, а потом решил, что у меня это неплохо получается. Вот, так я и получила эту колонку.

— Понятно, — кивнул он, — значит, вы новичок в этом деле.

Я не стала его разочаровывать. Тем более, что думая, что я ничего не знаю, Рэд будет откровеннее и не увидит во мне серьезного конкурента. Наверняка, он остался в Кэмвиллидже для того, чтобы распутать это дело.

— Ну, а теперь рассказывайте, — потребовала я, сворачивая на боковую улочку.

Рэд недолго колебался. Решив, что я — убогий дилетант, он ничего не стал от меня скрывать. Впрочем, в чем-то он был прав. Мне и в самом деле нечасто приходилось писать об убийствах. Но есть во мне одна черточка, о которой он пока не догадывался. Если уж я берусь за какое-нибудь дело, я распутываю его до конца. Ведь проникла же я в закрытый зал суда, куда не пускали репортеров, чтобы узнать, каким будет приговор Элизабэт Кроуэлл, той самой дамочки, которая зарезала своего мужа кухонным ножом. Честно говоря, элементарная бытовуха, но полиция молчала, не давая никаких комментариев по этому делу, что и разожгло мое любопытство. В результате, наша газета первой опубликовала вынесенный приговор, а инспектор Махони, который вел это дело, проклинал меня на чем свет стоит. Подозреваю, что он разослал по всем участкам мою фотографию, чтобы полицейские всего Лондона знали, что за фрукт мисс Дэннингс. Вот так-то.

Итак, вернемся к настоящим убийствам. Первое произошло около месяца назад. Его жертвой была девушка по имени Кэт Уорминг, пятнадцатилетняя школьница. Слушая излагаемые Рэдом факты, я включила диктофон, не надеясь на свою дырявую память на некоторые имена и даты.

Итак, Кэт Уорминг пропала в среду вечером. Она отправилась к подруге по имени Мардж Бэйли. Однако, Мардж сказала, что Кэт не приходила к ней. Так что, вероятнее всего девушка пропала примерно в это время.

Вторую жертву звали Лора Брайен. Через пару минут я сообразила, что это имя мне знакомо. Если фамилию Уорминг я слыхала мельком, все-таки наш городок нельзя назвать большим, здесь почти все друг друга знают, то Лора определенно была из круга моих знакомых. Поднапрягшись, я вспомнила, что с ней я училась в школе. Мы не дружили, просто общались, как и все одноклассники. Стало быть, мы были с ней одногодки. Почему-то именно это и убедило меня окончательно, что я должна разобраться в этом деле.

Лора исчезла через неделю после пропажи Кэт. Она работала в галантерейном магазине и когда утром не вышла на работу, ее хозяйка забеспокоилась и позвонила ей домой, подумав, что Лора заболела. Но родители Лоры сказали, что она не ночевала дома и где она, они не знают. Они думали, что Лора заночевала у какой-нибудь подруги и утром непременно придет на работу.

Кэт Уорминг нашли на следующий день после пропажи Лоры. Ее труп обнаружили полузатопленным в пруду у старого заброшенного замка. Его нашли играющие там мальчишки. Вообще-то, дети не очень любят это место, но в тот день наверное они временно изменили своим правилам.

Труп был совершенно обескровлен. Как я поняла, вся кровь вышла из двух небольших ранок на шее, точнее из вены, не помню, как она называется, яремная, кажется.

Способ убийства вогнал меня в легкий столбняк. Впервые о таком слышу. Точнее, наверняка в учебниках по криминалистике упомянуто и не такое, но я-то не служу в полиции и эта литература мне недоступна. Хотя, почему недоступна? Нужно об этом подумать. Если я намереваюсь и дальше заниматься преступлениями, то мне следует проштудировать подобные книги. Пригодится. Во всяком случае, для того, чтобы ввернуть в статье умную фразу.

Рэд тем временем продолжал свой рассказ. Третья жертва, Анна Стейверли, девушка двадцати трех лет без определенного места работы. Семью Стейверли я знала. Им не было нужды ходить на службу. Отсутствием денег они не страдали. Но до сих пор никто из них не показывал этого так явно, как Анна, которая прямо заявила, что работать она не хочет и не будет. Анна жила жизнью, как теперь говорят, прожженного тусовщика, шлялась по ресторанам и вечеринкам. Правда, в нашем городке было трудновато так жить, но девушка проводила время вовсе не в Кэмвиллидже, который считала замшелой дырой. Она тусовалась в центральном городе графства, расположенном не столь далеко, всего пара часов езды.

Следовало подвести итоги. Все три жертвы были похищены с интервалом в неделю, максимум восемь дней, и все три найдены в одном и том же месте с одинаковыми повреждениями.

— По результатам медицинской экспертизы, — важно заявил Рэд, — жертвы умирали не сразу. Они постепенно теряли кровь до тех пор, пока не наступала смерть.

— Брр, — отозвалась я, — и это мой родной город. Поневоле волосы дыбом встают. Такое можно ожидать в Лондоне, но здесь! Всегда думала, что основные преступления, которые здесь случаются — это бытовые свары на кухне.

— Всякое случается, — пожал плечами Рэд, — как-то раз я ездил на убийство в Андовер-хилл. Это даже не городок, захудалая деревушка. Так что, убийства случаются везде.

Я кивнула. Это я знала и без него. Само собой, что убивают всюду и ничего удивительного в этом нет. Люди-то везде одинаковы. Но вот такие убийства в маленьких городках случаются нечасто. Здесь все проще.

Между тем, мы подъехали к старому, заросшему камышом и осокой пруду. Неподалеку от него возвышался огромный обветшалый замок. Даже издали он выглядел заброшенным, а вблизи это была совсем старая развалина. Обитатели покинули его лет двести назад. Говорили, что владельцу было проще переехать в куда меньший, но более удобный домик, чем ремонтировать столь внушительную громадину. Продать его он тоже не мог, никто бы не позарился на эти руины. Сейчас времена изменились, и такими домами интересуется общество охраны памятников или что-то в этом роде. Но к нашему замку это не относилось. Почему-то он никого не заинтересовал. Наверное, дом не представлял никакой исторической ценности. А скорее всего, никто не хотел расстегивать кошелек, выделяя деньги на реставрацию. Кстати, я сомневалась, что здесь можно что-то сделать. По-моему, этому замку до полного разрушения осталось совсем немного.