Он не видел лица брюнетки, только услышал, как она засопела обиженно, но тут же нашла выход:

– Можем и втроем…

Сзади послышалось бормотание и шушуканье. Анька явно была против.

Айфон Стаса проснулся и гневно разразился Кириным голосом:

– И долго тебя ждать? Я уже…

– Пятнадцать минут, дорогая, – и отключился. – Ничего не выйдет, девочки. Жена ругается! В другой раз. Так куда вас отвезти?

Юные искательницы приключений снимали комнату в Выхино. Логичнее вызвать такси, что Стас и сделал. В ожидании, выслушал душещипательную историю, как сложно студенткам живется в столице. А в голове витали образы Маринки: когда она смеется у нее ямочка только на одной щеке, из-за этого получается такое милое личико…

– Спасибо вам, – голос Ани вернул его назад.

Она буквально вытолкала подругу из машины. Дома точно разругаются вдрызг.

– Ты поаккуратнее по таким местам, – пожалел ее Стас. – И смени подругу.

– Да, она хорошая, – улыбнулась Аня. – Просто очень хочет богатого мужа найти, – сказала и выпорхнула из машины в дождь.

– Бабы-дуры, – сказал и врубил музыку на всю.

Надо было подготовиться к разговору с Кирой. Она жила вдвоем с отцом, мать у нее умерла, когда та еще маленькая была. Папочка ни в чем ей не отказывал, поэтому, когда Кира захотела пентхаус в центре города – она получила пентхаус в центре города. Огромные окна, вид на столицу с высоты птичьего полета – сколько вечеринок они отгуляли там, не сосчитать. Закрытые вечеринки в своем кругу. О таких не распространяются в соцсетях, на них нет дешевых понтов. На них нет мажоров. Каждый знает и ценит свое место в жизни. Они могли собраться и на частном самолете махнуть на Ривьеру, чтобы закатить вечеринку на яхте и СМИ об этом не узнает, ибо не комильфо.

Кира вообще не любила оставаться одна. Но сегодня она упорно ждала Стаса. Тем более начальные признаки простуды не давали возможности быть неотразимой.

Она встретила его в розовой пижаме, с упаковкой платков. Нещадно гундося, дуя губы, принялась жаловаться.

– Я болею, мне плохо, а ты даже не интересуешься что я и как. Ты совсем меня любишь!

– Кир…

– Поцелуй свою девочку…

Она принялась стаскивать с него пиджак.

– Подожди, – он отстранил ее руки. – Я на пять минут.

– Боишься заразиться? – надулась она.

– И это тоже…

– Что, даже не пройдешь? – изумленно изогнула бровь.

Очень красивая! Особенно сейчас, когда волосы небрежно стянуты резинкой, а лицо без макияжа…

– Я так соскучилась, – вдруг совсем по-детски шепнула Кира и в уголках ее глаз заблестело. – Насморк этот дурацкий и температура, – она шмыгнула носом, махнула рукой и пошла прочь, смешно шаркая тапочками.

Все пошло совсем не так, как Стас предполагал. Разговаривать с ТАКОЙ Кирой было намного сложнее. Ей и так сейчас плохо… Стас вздохнул, скинул мокасины и пошел следом.

– Кушать хочешь? – не оборачиваясь, просипела она. – У меня суши остались или можем заказать…

– Нет, спасибо. Кир, иди сюда, – он остановился посередине зимнего сада.

Она тут же развернулась и пошаркала к нему походкой лыжника. Остановилась в шаге, голову набок склонила, мол, слушаю, говори. И бровки домиком.

Стас шумно вдохнул. Кира выпятила нижнюю губку. Глаза у нее слезились, толи от насморка, толи от жалости к себе…

– Нам надо расстаться, – выпалил Стас и выдохнул.

– На сколько? – деловито осведомилась Кира и улыбнулась.

– Навсегда.

– О… – выдала Кира, продолжая улыбаться. Потом кивнула и, шагнув к нему, обвила руки вокруг талии. – Очень смешно.

Он обнял ее за плечи.

– Я не шучу.

– То есть ты приехал ко мне ночью, чтобы сообщить это? – она потерлась о его грудь щекой.

– Да.

– Смелый поступок, – мурлыкнула она, продолжая тереться. – Я оценила.

Внутри Стаса начало разгораться волнение.

– Кир, ты можешь хоть раз в жизни быть серьезной? – он отстранил ее от себя и прошел к бару. Открыл холодильник, взял воду.

– Я серьезна, – она скинула тапки и осталась в белых носочках, неслышно дошла до дивана и забралась на него с ногами. – Сделай чай, – с нотками каприза сказала, впустив чуть детскости, – с лимоном.