* * *

Придвинув кресло, Виктория за ширмой ждала Уингейта, который должен помочь Лукасу влезть в пижамные штаны. Она не будет испытывать судьбу, помогая ему сама. Когда ширма отодвинулась, девушка переместила кресло к койке.

— Садись, — она жестом указала на кресло.

— Я могу ходить, — майор не собирался признаваться, что боль усилилась, но не был уверен, что сможет идти.

— Садись, майор, — Виктория видела, как тот напрягся. Он был бледным и вспотевшим, и если упадет, то поранится. — Пожалуйста, — это «пожалуйста», видимо, дошло до него. Повернувшись, Лукас тяжело опустился в кресло.

Позволив Уингейту толкать кресло, Тори подхватила медицинскую сумку Габор и последовала за ними. Дойдя до его каюты, она подошла к панели безопасности.

— Какой у тебя код, майор?

— Мой… что? — боль отразилась на его лице.

— Твой код от двери.

— Я сам введу, — он поднял руку, но больше ничего не смог сделать.

— Скажи свой код, — тихо попросила Тори.

— 16–03 — 5254.

Вводя код, девушка задавалась вопросом, почему эти цифры ей так знакомы.

— Давай уложим его в кровать, Уингейт.

— Я в порядке.

— Конечно в порядке, — согласилась Виктория и посмотрела на Уингейта. — Ты хочешь остаться или принесешь суп?

— Суп, — Уингейт не колебался. Девушка понимающе ему улыбнулась.

Лукас сел на кровать.

— Майор, сейчас дадим тебе обезболивающее.

— Я в порядке!

— Это не так! Тебе больно, а это пустая трата энергии. Энергии, которую твое тело должно использовать для выздоровления. Я сделаю тебе укол, а ты будешь лежать и отдыхать, пока Уингейт не принесет ужин. Тогда ты поешь.

— Ты не будешь указывать мне, что делать.

Не обращая на него никакого внимания, Тори наклонилась и сделала укол.

— Так и есть. Теперь укладывайся.

— Нет, и перестань называть меня майором.

Один маленький толчок разрушил его сопротивление, и Лукас с усталым вздохом откинулся на спину. Его тело было полностью истощено. Положив под его руки подушки, Виктория накрыла его одеялом. Он заснул до того, как она закончила. Довольная его жизненными показателями, девушка приглушила свет.

Виктория засмотрелась на любимого мужчину и не смогла сдержаться, чтобы нежно не откинуть волосы, упавшие на лоб. Две недели! Две недели она его почти не видела и убеждала себя, что не любит его, что это просто фантазия, созданная ее разумом. Никто не мог по-настоящему любить ее, не после того, что она сделала. Все было ложью. Но как только Лукас получил ранение, девушка признала свои чувства к этому великолепному мужчине. И не имело значение, любит ли он ее, или нет.

Это будет длинная ночь. Девушка повернулась к двери и стала ждать Уингейта.

* * *

— Открывай рот, майор, — выражение глаз Лукаса оставалось неизменным за последние полтора дня. Он опять будет сопротивляться. — Тебе нужно подкрепиться.

— Тогда дай мне что-нибудь нормальное, а не этот чертов суп!

Вздохнув, Виктория опустила ложку.

— Мы уже проходили через это. Завтра ты вернешься к твердой пище, — девушка сидела на диване и не сводила с него глаз. Она знала, что он злится из-за своей беспомощности и зависимости от нее. Но она единственный человек, кто мог противостоять ему. Она просто должна ненадолго смириться с этим.

— Слушай, у тебя нет побочных симптомов сотрясения, и завтра Магнес снимет с тебя бинты. Тогда у тебя появится некоторая мобильность, и ты сможешь, по крайней мере, отправиться на взлетную палубу. Пока все выглядит хорошо. Значит, скоро ты сможешь пройти реабилитационный аппарат.

— Мне не понадобится реабилитация.

— Понадобится, если ты снова хочешь летать. Смирись с этим.

Сигнал коммуникатора отвлек Тори.

— Чемберлен.

Лукас видел, как она напряглась, и нахмурился. Что за обращение к отцу?

— Верховный адмирал. Да, это закончилось. Хочешь с ним поговорить? Да, я в порядке, спасибо, что спросил, — сняв гарнитуру, девушка подошла к Лукасу. — Я пойду в каюту, пока ты разговариваешь со своим отцом, — настроив гарнитуру, она повернулась и ушла.

* * *

— Как дела, сын? — спросил Уильям.

— О, здорово! Просто замечательно! Я сижу с руками, перевязанными до локтей, и меня кормят как ребенка. Я просто чертовски хорошо!

Уильям откинулся на спинку кресла. У Виктории дел невпроворот!