Глеб посмотрел на бумагу.

— Точно сказать не могу, темно было. Без очков я не смог рассмотреть даже марку машины.

— Последний вопрос.

— Слушаю.

— Надеюсь, вы не откажите мне в тарелке вашего замечательного супа?

— Не откажу, но разогревайте сами! Я не радушный хозяин.

— Кто бы спорил, кто бы спорил…

Лида проснулась ближе к обеду, она выспалась и чувствовала себя вполне отдохнувшей. Девушка слышала разговор мужчин внизу, потом раздался приглушенный звук от шагов по лестнице.

Она напряглась, сердце ее забилось в бешеным темпе. «Высоко! — промелькнула мысль в ее голове. — Высоко! Не сбежать». Девушка села на кровать, подобрав к себе руки и ноги. Когда перед ней появился Глеб, она чуть дышала, трепеща от ужаса. Мужчина сразу заметил ее состояние.

— Лида, это лишь я, спокойно.

Лида расслабленно выдохнула, сгорбившись, повалилась на бок. Глеб сел рядом, погладил ее по голове.

— Сильно болит?

— Угу, — задумчиво ответила девушка, смотря в одну точку.

— Сейчас принесу йод, сама справишься?

— Да, спасибо.

Глеб не спешил уходить, ему хотелось наедине обсудить еще одну тему.

— Лид, почему ты не сказала мне, что выросла в детдоме?

Лида некоторое время молчала, потом приподнялась на локоть.

— Если бы сказала, как ты к этому отнесся бы?

Мужчина пожал плечами.

– . Вот была я тебя тут две недели, ты много чего заметил. Понял ведь, что во многих вещах я неумелая?

— Понял. Ты инструменты держишь, как пилочку для ногтей, готовить точно не умеешь, в еде неразборчивая, своевольная, упрямая, любишь устраивать маленькие катастрофы и даже один раз чуть не отравила меня, я все перечислил?

Лида тихо засмеялась.

— Кажется, да! Только мне хотелось, чтобы ты не ассоциировал это с тем, что я из детского дома, а просто видел меня такой, какая я есть. Мне не нужна жалость людей, и я не считаю, что если я выросла в детском доме, то мне все должны и обязаны. Но все же, если люди узнают этот факт моей биографии, то он крепко заседает в их мозгу. Одни начинают жалеть, другие относиться с настороженностью. Поэтому я стараюсь не говорить об этом, это просто моя жизнь, для меня она такая, какая есть. Ты ведь тоже мне не рассказывал о своей семье.

— Обязательно расскажу. Раскрою страшную тайну. Я на учете в милиции до семнадцати лет стоял. Хочешь, я научу тебя плохому?

Лида сразу возразила:

— Бог мой, нет, конечно.

— А у меня родители есть, но ты только меня не задирай этим, а то скажешь потом, как в такой семье такой засранец вырос.

Брови Лиды поднялись вверх, она посмотрела на Глеба.

— По-твоему вообще нет разницы, расти в семье или без нее?

— Да нет же, разница есть, еще какая. Честно, мне жаль, что ты без родителей выросла, только родителей не выбирают, и это не всегда хорошие персонажи, которые положительно влияют на своих детей. Бывает и наоборот, семья вроде хорошая, а ребенок в отрыв уходит, вот как я, например. В конце концов, ты же все-таки смогла вырасти хорошим человеком, научилась работать над собой и не забросила это дело до сих пор. Это ли сейчас не главное?

— Возможно! Когда занимаешься делом, стремишься к чему-то важному для себя, то даже одной на этом белом свете жить не так уж страшно.

— Теперь о другом поговорим. У тебя сейчас была паническая атака. Ее вызвала определенная обстановка, мы должны устранить провоцирующие факторы. Что тебя напугало?

— Здесь высоко, и шаги, он ходил там, а я его не видела, только слышала.

— Хорошо, разложим диван, будешь спать внизу. Я буду спать рядом на полу. Так лучше?

— Да, спасибо.

— Пошли завтракать?

Лида улыбнулась впервые с их первой прогулки на велосипеде.

— Да, сейчас я умоюсь и спущусь. Глеб, у меня будет к тебе просьба. Мне надо забрать вещи из дома Сони. Сходишь со мной?

— Все уже здесь.

— Да? Здорово! Спасибо.

Лида зашла в ванную. В этот солнечный день комната выглядела уютно. Бледно-голубой кафель доходил только до середины стены, выше шли обои с мелким рисунком. Девушка встала около раковины, помяла пальцы на левой ноге. «Не хватает белых тюлевых занавесок на окне», — подумала она, смотря на голубое небо.

Раздался стук в дверь.

— Заходи.

Глеб открыл дверь, протянул ей пакет, тюбик с йодом и ватную палочку.

— Йод и вещи, — пояснил мужчина.

— Спасибо, — сказала Лида.

Когда дверь закрылась, девушка повернулась к зеркалу спиной. Отражение ей не понравилось. Рама от велосипеда отпечаталась на бедрах яркой темно-синей полосой. Синяк начинался над коленом с одной стороны и заканчивался на попе с другой.

— Неделю буду кушать стоя, — вынесла Лида себе вердикт.