На поклон нас вызывали шквалом аплодисментов и восторженными выкриками «Браво». Мы стояли с Родстером, взявшись за руки, а зал все не хотел нас отпускать. Меня осыпали цветами. Счастливая, я вернулась в свою гримерку, куда посыльные все носили и носили мне корзины. А потом пришел королевский слуга и преподнес мне подарок от королевы. В бархатной коробочке лежал перстень с огромным рубином.

Заглянула и тетушка. По легенде она была со мной знакома, поэтому вошла ко мне в гримерку без доклада, как бы по-свойски.

– О, Селена,– громко для всех, воскликнула она, – вы прелестны.

А, когда мы остались одни, шепотом произнесла:

– Поздравляю, Ди. Это было чудесно! Я даже всплакнула в конце. Ты – прирожденная актриса.

– Спасибо, графиня,– я скромно присела в реверансе. – Мне очень приятно, что вы оценили мою игру.

В этот момент послышался стук в мою многострадальную дверь. Я не успела ответить, дверь распахнулась, и в гримерку вошел Родстер.

– Я пришел поздравить тебя, Селена, – начал господин Финк еще от двери.

Увидев тетушку, он приостановился и вопросительно взглянул на меня. Пришлось представлять их друг другу. Тетя Ви, зардевшись как юная дева, стала нахваливать его игру. Родстер же перевел все комплименты в мою сторону. Беседа их была более чем оживленной. В какую– то минуту я почувствовала себя лишней, мне так захотелось побыть в одиночестве, что я, не боясь выглядеть невежливой, так им об этом и сказала.

– Извините меня, мне необходимо переодеться.

Тетушка сразу засобиралась домой, а Родстер, напомнив мне о фуршете и своем сопровождении, вызвался ее проводить до кареты.

Заперев за ними дверь на щеколду, я, преобразившись в Диану, исполнила танец сбывшихся надежд. Я иногда так делаю, ведь эмоций у меня много, им нужен выход– вот и разряжаюсь таким образом.

Сразу вспомнился папенька. Он, наверное, гордился бы мной после сегодняшнего дебюта. «И я люблю тебя, папа»,– прошептала я.

Все, пора преображаться и одеваться на фуршет.

***

Я не стала ждать появления Родстера, а сама спустилась в фойе, где народ для веселья собрался – вся наша труппа, господин Рихтер – наш директор, работники сцены, музыканты, а вот господин Финк отсутствовал. «Сбежал, мерзавец,– подумалось мне,– не вынесла ранимая душа моего фурора».

Меня встретили всеобщими аплодисментами, и господин директор, раскинув руки, решив обнять необъятное, направился ко мне, громко восклицая:

– Госпожа Виард, госпожа Виард, вы сегодня были великолепны! Давно не видел ничего подобного! Как я рад, что такой цветок отныне будет в нашем общем букете! Ее величество выразила свою благосклонность и велела передать вам, что с этого дня она будет пристально следить за вашим творчеством, выделила театру большие средства, наговорила кучу комплиментов! Господа, у нас теперь есть возможность обновить реквизит, костюмы, да много еще чего.

– Необыкновенная, необыкновенная,– приговаривал он, целуя мне руки.

– Вы меня смущаете,– поддав в голос робости, ответила я.

– Не буду, не буду. Отдыхайте. Выпьете что-нибудь?

– Да, красного вина, пожалуйста.

Господин Рихтер сделал знак слуге, и мне подали бокал красного вина. Еще раз поцеловав мне руку, господин Рихтер убежал в противоположный конец зала и стал о чем-то оживленно переговариваться с господином Лавье – нашим старейшим актером, а я, наконец, увидела входящего в зал Родстера.

– Я чуть не сломал двери в вашей гримерке, госпожа Виард,– начал он еще издали.– Мы же с вами договаривались, Селена, что на сегодняшний вечер я ваш сопровождающий.

– Ну, знаете, господин Финк, я не могла столь долго вас ждать. Вы ушли и куда-то пропали.

– Я проводил графиню ле Шосс и сделал несколько срочных дел.

Он оглянулся на выход. В двери вошел лакей с корзиной прекрасных черных лилий. Направившись к нам, он поклонился и передал корзину Родстеру.

– Это вам от меня. Лилии в это время года редкость, поэтому пришлось разорить королевскую оранжерею.

– Благодарю вас, но, право не стоило. У меня и так вся гримерка в цветах. Куда мне деть эту корзину?

– Я написал адрес, и посыльный доставит ее к вам домой, в особняк графини.

– Очень любезно, Родстер. Еще раз спасибо.

Махнув корзиной перед моим носом, лакей важно проследовал к выходу. Миленько! Решил, значит, показать свою щедрость и внимание? Занятно. Интересно, стоит ли сказать господину Финку, что у меня аллергия на лилии? Нет, не буду, все-таки кавалер старался.