– Как жаль, что ты уезжаешь, – в ее голосе послышалась нескрываемая грусть.

– Почему? – удивился Алексей, но самому стало, вдруг, невыносимо грустно от этой мысли.

– Я не смогу узнать тебя лучше. Когда же ты едешь?

– Завтра вечером.

– Ого, это совсем скоро, – задумчиво произнесла Виктория.

– Да, более чем, – улыбнулся Алексей. – Ты какой любишь чай – крепкий или не очень?

– Крепкий, пожалуйста. И зачем же ты едешь в другой город? Или может это не мое дело? Ты можешь не отвечать, если не хочешь – я не обижусь, правда.

– Даже не знаю что тебе ответить – ты человек для меня чужой, по крайней мере – пока. Извини за откровенность, хотя мне и нечего скрывать, но я еду работать, – Алексей наполнил заварник кипятком и в ожидании сел напротив гостьи.

– Андрей сказал, что ты бежишь от себя, – улыбаясь, выдала Виктория.

– Я вижу у вас с ним довольно таки близкие и доверительные отношения, раз он позволяет себе говорить об этом.

– Не злись, мы просто друзья. А он к тебе очень хорошо относится.

– И давно вы дружите?

– Уже как полгода, наверное. Мы познакомились с ним в клубе, который посвящен "Золотому городу". Слышал о нем?

– Да, – Алексей улыбнулся. – Это место, где собираются люди, объединенные интересом к этому творению?

– Да. И сборы проходят, как правило, в разных местах, когда у кого-то есть свободная квартира или комната. Но бывает, что мы собираемся у кого-нибудь в гараже, но такое случается редко – гаражи изрядно грязные. У тебя здесь тоже проходили такие встречи, пока ты отсутствовал.

– Вот как, – удивился Алексей. – Зачем же ты тогда спрашивала адрес, когда собиралась сюда, если он тебе известен?

– Не знаю. Неудобно было говорить по телефону об этом, – честно призналась она. – Согласись, что было бы наглостью сказать о том, что я была уже у тебя в гостях.

– Видимо так. Но в гостях ты была все-таки не у меня, – уточнил Алексей. – Послушай, Виктория, я не совсем понимаю, эта ваша связь с Андреем, и почему он дал мне твой номер телефона....

– Это я его попросила, чтобы он написал тебе мой номер. Но зная твое настороженное и подозрительное отношение к женщинам, я попросила его намекнуть на то, что я работница древней профессии. Эта информация вызвала бы у тебя интерес, и, по всей видимости, так оно и произошло, раз я здесь. Мне неприятно разочаровывать тебя, Алексей, но я – не проститутка, – в этом месте она все-таки не выдержала и рассмеялась своим красивым звонким молодым смехом.

– Невероятно! Вы облапошили меня как первоклассника, – сперва Алексей был немного возмущен, но глядя на улыбающееся милое лицо и заглядывая во вновь открывшиеся обстоятельства, он последовал примеру Виктории и тоже рассмеялся. – Да, лихо вы меня провели, нечего сказать. Вот жук. Видимо Андрей действительно меня знает очень хорошо, раз уж ваш фокус удался. Не могу поверить в это.

– Это я во всем виновата, Леша, так что ни в чем не вини Андрея, а всех собак спускай на меня. Я увидела твою фотографию – ту, которая стояла на тумбе в комнате – спросила кто это, он рассказал о тебе, о трагедии, которая произошла с твоей мамой. Извини, если сказанное сейчас – некстати; мне очень жаль твою маму. Я попросила его познакомить тебя со мной, но он говорил, что сейчас не подходящее время. А я сказала ему, что подходящего времени не бывает никогда – оно или есть или его нет, а я очень настырная, не знаю – хорошо это или плохо, но как бы то ни было, а сейчас я сижу напротив тебя и мне хорошо.

– Ты очень откровенна, Виктория – мне это нравится. И чтобы ты знала – я не сержусь ни на тебя, ни на Андрея. Напротив: мне лестно, что я удостоился того, чтобы со мной случилось нечто незаурядное. За маму спасибо. И знаешь, я очень рад, что ты не проститутка. Признаться откровенно, меня волновала предстоящая атмосфера общения с человеком такого рода деятельности. И только что ты сбросила с меня все оковы неловкости.

– Мне не показалось, что ты был как то напряжен или взволнован, отнюдь – ты казался мне очень уверенным и любезным, по крайне мере до того момента, когда я тебе призналась, – она хихикнула. – Надеюсь, ты и дальше будешь таким же галантным. А ты знаешь, я приятно удивлена – ты обходился с проституткой, то есть со мной, как с обычной женщиной, то есть даже не как с обычной женщиной, а как с женщиной, достойной уважения и внимания. Ты молодец, Алексей.

Алексей ухмыльнулся:

– Я не вижу здесь ничего странного. Но ты права в одном – проститутка для меня такая же женщина, как и любая другая. И независимо от того, кто из женщин бы появился сегодня здесь у меня, да и в любое другое время, обхождение было бы с любой из них одинаковым: уважительным.

– Ты не осуждаешь проституцию? – прямо спросила Виктория.

– Нет, а почему я должен это делать? – также прямо спросил Алексей.

– Потому что это вульгарно, грязно, и вне закона, и стыдно для девушки заниматься таким делом, разве я не права?

– Я не знаю права ты или нет, но если ты так думаешь, то это всего лишь твоя правда, и я на нее нисколько не претендую. Что же касается того, как я гляжу на это явление – проституцию – то считаю, что ее породило общество, а раз в обществе проживает такое явление, то и виновато в этом прежде всего общество, – убежденно говорил Алексей.

– Столько раз слышу – общество то, общество се; а тебе, Алексей, не кажется, что это удобное понятие отвлекает от ответственности определенных лиц, которые являются истинными виновниками какого-либо общественного явления, в том числе и проституции? – заинтересованно и серьезно вступала в разговор миниатюрная Виктория.