В истории западной философии Аристотель является первым мыслителем, который рассматривал деятельность человека, встав на позиции практики. Впоследствии это идейное направление получило название «философия практики». Аристотель считал, что стремление к знанию есть неотъемлемое свойство человека; он преклонялся перед чистыми размышлениями, нацеленными на познание, подчеркивая, что философия чрезвычайно важна с точки зрения материальной выгоды индивидуума и в функциональном аспекте. Тем не менее мыслитель также не отрицал значения философии в духовной жизни человека и материальном существовании социума. В отличие от своего наставника Платона, уделявшего первоочередное внимание взаимосвязи знания и вопросов, Аристотель больше интересовался различиями между направлениями науки. Он разделил науку на теоретическую, практическую и инновационную, обозначив их соответственно как theoria, praxis и poiesis. Таким образом, теоретическая наука соответствует познанию (episteme), включая в себя философию (обозначена впоследствии как метафизика), математику, физику и логику; практическая наука соответствует практической мудрости (phronesis), включая руководящую практической деятельностью человека этику (см. «Большая этика», «Эвдемова этика», «Никомахова этика», а также сочинение «О добродетелях и пороках» и т. п.) и руководящую общественной деятельностью политику; инновационная наука подразумевает искусство и технику (techne). В принципе такие сочинения, как «Никомахова этика» и «Политика», несмотря на свою двухтысячелетнюю историю, по-прежнему являются произведениями, вносящими весомый вклад в теорию этики и политики. Кроме того, они представляют собой классические образцы сочинений по вопросам философии практики.

В первом томе «Никомаховой этики» Аристотель определяет основные догматы своего учения, раскрывая ключевую сущность практической философии: «Всякое искусство и всякое учение, а равным образом поступок и сознательный выбор, как принято считать, стремятся к определенному благу. Поэтому правильно определять благо как то, к чему все вещи стремятся»; целью практической философии «является деятельность, а не определенный, отдельный от нее результат» [15] . Во втором томе Аристотель делает по этому поводу небольшое пояснение: «Итак, поскольку нынешние [наши] занятия не [ставят себе], как другие, цель [только] созерцания (мы ведь проводим исследование не затем, чтобы знать, что такое добродетель, а чтобы стать добродетельными, иначе от этой [науки] не было бы никакого проку), постольку необходимо внимательно рассмотреть то, что относится к поступкам, а именно – как следует поступать. Ведь мы уже сказали: от того, как мы поступаем, зависит, какими быть складам [души, или устоям]» [16] . Разумеется, Аристотель не отрицает того, что практическая философия подразумевает процесс познания, но подчеркивает, что она не существует сама для себя и не предоставляет самодостаточного знания. Ее смысл заключается в результативности, которую она может проявить в повседневной жизни; основная цель – постижение морали, возможность стать «добродетельным человеком».

До Аристотеля человечество сформировало определенную систему воззрений на суть понятия «практической деятельности», но все они были достаточно рассеяны и туманны.

Субъектом практической деятельности изначально предполагался не человек, но неопределенное, обобществленное, наделенное жизненной силой создание; кроме того, практическая деятельность изначально понималась не как уникальный тип поведения человека, а как общее определение типа поведения всех живых существ. Аристотелю не удалось избежать влияния предшественников в форме употребления понятия «практика». Зачастую данным термином он также определяет не только специфическую деятельность человека, вкладывая в нее более широкий и многогранный смысл. Тем не менее Аристотель превзошел своих предшественников. В своих произведениях, посвященных вопросам практической философии, он проводит системное и всестороннее разъяснение данного термина, формируя первую в истории западной философии систему практических взглядов.

Воззрения Аристотеля на практику в качестве главных предпосылок и целей определяют повседневную жизнь человека, в качестве отправной точки подразумевают человеческую мораль и политический опыт. Иными словами, уже их цели и истоки необычайно «практичны». Рассматривая произведения Аристотеля, английский исследователь Д. Барнс точно отметил, что «Политика» и «Никомахова этика» «представляют собой произведения практической философии. Эти работы относятся к практическим вовсе не потому, что представляют собой своего рода пособие или руководство, а, напротив, полны анализа и аргументов, имеют богатую основу в виде исторических фактов и научных исследований. Отнесение их к произведениям практической философии говорит о том, что они практичны, что их цель и назначение заключается не в поиске истины, а во влиянии на человеческое поведение» [17] . Таким образом, практические воззрения Аристотеля являются отправной точкой западного прагматизма, продолжая играть важную роль и в наше время. Ниже приведем основные постулаты его системы практических взглядов.

Во-первых, что касается истоков зарождения и становления категории практической деятельности, то они являются отражением инновационного характера мышления философа, при этом данная категория представляет собой стержень системы практических взглядов и продукт развития эпохи. Гегель по этому поводу высказался очень точно: «Различие [между философией и наукой] состоит лишь в изменении категорий» [18] . Можно сказать, что история философии представляет собой историю выявления проблем и постановки вопросов, касающихся непрекращающегося развития философских категорий, и поиска ответов на них. Как на Западе, так и на Востоке зарождение, становление и развитие категорий практики и практических взглядов являются важнейшим показателем развития практической деятельности человека. Уникальный и весомый вклад Аристотеля в развитие западного прагматизма заключается в том, что он первым ввел концепцию определения человека в качестве субъекта практической деятельности, и первым превратил данное понятие в важную философскую категорию, отражающую поведение индивидуума.

В «Никомаховой этике» Аристотель отмечает, что к трем факторам, оказывающим определяющее влияние на практику, относятся чувства, разум и надежда. Однако чувства вовсе не являются отправной точкой практики – звери и другие животные хоть и обладают чувственным восприятием, но не имеют практической деятельности. В «Эвдемовой этике» он указывает: «Человек один из всех животных есть также первоначало определенных действий, ведь ни про какое другое [животное] мы не скажем “оно действует”» [19] . В своем сочинении «Метафизика» он, рассуждая о «возможностях» и «полной реальности / осуществимости», проводит различие между двумя типами практической деятельности. Аристотель полагает, что практическая деятельность человека представляет собой процесс, направленный на результат, то есть целенаправленное действие; она содержит незаконченное действие, полагающее результат в самом себе. Подобные цели заключены в узком значении понятия «практика», отличающемся от категорий «действия» или «производства». В «Никомаховой этике» Аристотель также придерживается подобного разграничения. Практическая деятельность и ее объект являются общим проявлением человеческого бытия: с одной стороны, под ними понимается поведение, рассматриваемое с позиций теоретической науки, с присвоением четкого смысла и рамок; с другой – остальные типы человеческой деятельности. Практика имеет особую ценность в жизни индивидуума. С позиций целеполагания не следует приравнивать ее к созданию, производству, комплектации «материального», поскольку все это предполагает деятельность, направленную на внешний объект, способ взаимосвязи в формате «человек – вещь». При таком подходе предполагается лишь конкретное действие, направленное на результат. Аристотель, проводя детальный анализ, указывает: «Предполагающий поступки склад, причастный суждению, отличается от причастного суждению склада, предполагающего творчество. Поэтому они друг в друге не содержатся, ибо ни поступок не есть творчество, ни творчество – поступок. Поскольку, скажем, зодчество – некое искусство, а значит, и разновидность соответствующего причастного суждению склада [души], предполагающего творчество, [поскольку, далее], не существует ни такого искусства, которое не было бы причастным суждению и предполагающим творчество складом [души], ни подобного склада, который не был бы искусством [как искусностью], постольку искусство и склад [души], причастный истинному суждению и предполагающий творчество, – это, по-видимому, одно и то же… Поскольку творчество и поступки – вещи разные, искусство с необходимостью относится к творчеству, а не к поступкам» [20] .

Разграничение теории, творчества (включая искусство) и практики у Аристотеля сыграло большую роль в рамках его философии прагматизма и во взглядах последователей. В данном случае мыслитель ввел очень узкое понимание термина практической деятельности: практика больше не является чистым естественным поведенческим процессом, заложенным природой, подобно животным, но представляет собой деятельность, имеющую важный смысл и ценность в человеческой жизни и направленную индивидуумом на самого себя. Аристотель перенял взгляды своего наставника Платона по вопросу разделения существования на теоретическое (философская жизнь) и общественное (политическая жизнь). Он точно обозначил повседневную жизнь человека как «политическую», а не «практическую». Таким образом, под «практической жизнью» он подразумевает именно теоретическое существование. Конечной целью человеческого бытия является лишь euphragia (правильное поведение), а счастье как цель практической деятельности каждого человека само по себе представляет практику. Аристотель заявляет: «Для всякого государства, и в частности для каждого человека, наилучшей жизнью была бы жизнь деятельная. Но практическая деятельность не обязательно направлена на других, как думают некоторые; практическими являются не только идеи, применяемые ради положительных последствий, вытекающих из самой деятельности, но еще большее значение имеют те теории и размышления, цель которых – в них самих и которые существуют ради самих себя. Ведь и тут целью является благая деятельность, так что и в этом есть своего рода деятельность; и мы даже говорим в строгом смысле о практической деятельности тех, кто своими мыслями направляет внешние действия» [21] .

До Аристотеля и при его жизни практика зачастую рассматривалась как созидательное действие в космологическом смысле, или как определенный вид поведения и деятельности, или как непременная функция существ в биологическом смысле. Аристотель сделал огромный шаг в понимании сути практики по сравнению с его предшественниками и современниками: впервые практика была ограничена моделями поведения и существования, связанными только с человеком. Объектом практики стали человеческие действия, деятельность, имеющая важное значение и ценность в человеческой жизни или направленная индивидуумом на самого себя. Это и стало основным смыслом понятия «практика» в рамках категорий практической философии. Подобный вид практической деятельности (правильное поведение) связан с благополучием других людей и общества в целом, что указывает на различие с нравственным и политическим поведением в рамках концепции производительного труда. Теория в конечном счете позволяет превратить самого себя в цель действия, и потому она становится высшим воплощением практики.