Вот с такими мыслями я и отправился к военкому. Сперва он меня развеселил. Ирландская революция, надо же? Откуда он такой дури нахватался? Битый час рассказывал мне, как Волков воевал в Ирландии, словно был там вместе с ним. Я по телеграфу заказал все, что у нас есть по войне за независимость и гражданской войне в Ирландии. Объем полученных материалов был невелик, но то, что я прочитал полностью совпадало с рассказами этого Карпухина. Так что ж это? Волков, что — впрямь в Ирландии, вместе с Майклом Коллинзом сражался?

А уж вовсе меня домохозяин его добил. Прихожу, представляюсь, завожу разговор о жильце, а он мне с ехидцей так и отвечает:

— Что же это, товарищ. Своих уже клевать начинаете? Ну, правильно. Еще Верньо сказал: «Революция, как бог Сатурн пожирает своих детей»[9].

У меня от такого волосы под фуражкой дыбом поднялись.

— Кого это вы, гражданин, «своими» считаете? Уж не себя ли?

— Нет, — отвечает. — Волкова, Всеволода Николаевича. Он ведь тоже, из ваших. Чекист.

Вот тут я и вовсе опешил. Стою, понять не могу.

— Извините, — говорю, — гражданин. Это вы так шутите? С чего это вы взяли, будто товарищ Волков — чекист? Он что: сам вам так представился?

А тот только рукой машет:

— Тоже мне, секрет Полишинеля. Ну, не представлялся, конечно, да только и мы, чай, не без глаз. Видеть умеем.

Насел я на него: говори, морда буржуйская, с чего ты взял, что это — чекист? Ну он и рассказал: ходит так, словно чекисты — все военное, да полувоенное, да весь в коже. И взгляд у него цепкий, словно врага везде выискивает. И говорит так вежливо, да все — с подходцем, с зацепочкой. А потом добавил, что вот таких цепких и вежливых очень он хорошо еще по Гражданской запомнил. И все они, как один — в ЧК служили.

Пришел я в кабинет, что мне товарищи выделили, сел за стол и понял: нет решения. Ничегошеньки мне все, что узнал, не дало — только дело в конец запуталось. Ну, а раз так — надо его к себе повесткой вызывать. Здесь и поговорим…

Волков-старший вошел в здание городского отдела ГПУ, предъявил дежурному повестку, выяснил, в каком кабинете его ожидает товарищ Регер и поднялся на второй этаж.

— Разрешите?

— Прошу. Вы кто?

Волков поздоровался со средних лет блондином в кожанке поверх гимнастерки, представился и положил на стол повестку:

— Чем обязан?

Регер в свою очередь оглядел Волкова с головы до ног, указал на стул и вдруг спросил:

— Вы совершенно не волнуетесь. Почему?

Волков сел, устроился поудобнее…

— А почему я должен волноваться? Вряд ли это арест — вы бы тогда за мной сами приехали. Да и для серьезного допроса этот кабинет никак не подходит. Вот если бы в меня в подвале встречали, да еще с двумя-тремя сотрудниками — появился бы повод для волнения. Так я слушаю вас, товарищ Регер.

Макс Фридрихович задумался. Он предложил Волкову папиросу, но тот отказался, предпочтя свои.

— Интересный у вас портсигар, — заинтересовался Регер, разглядывая массивную серебряную вещь, на крышке которой красовались три богатыря.

— Память о жене.

Контрразведчик кивнул, а потом снова спросил:

— Как вы думаете: зачем вас пригласили?

— Ну, вариантов два. Вы — не здешний. Командировочный. Из Москвы или из Иваново-Вознесенска. Шансы один к четырем…

— Стоп! — поднял руку Регер. — С чего вы взяли, что я — не здешний? Вы что, знаете всех сотрудников ГПУ города в лицо?

— Нет, разумеется, — улыбнулся Всеволод Николаевич. — Хотя их здесь не так много, и я мог бы при желании запомнить их всех. Но тут другое. Дежурный внизу, взяв мою повестку, сразу повторил вашу фамилию — не самую привычную для русского уха, но задумался, вспоминая, в каком вы кабинете. Вы — следователь, и если бы были здешним — за вами был бы закреплен кабинет, номер которого у остальных отскакивал бы от зубов. Временный же кабинет бывает только у командировочных. Все просто, не так ли?

— Неплохо, — вынужден был признать Регер. — Так я из центра или из области?

— Видите ли, я отправлял докладную на имя наркома обороны товарища Ворошилова. Если бы вы были из Москвы, то пришли бы сразу на завод и беседовали бы со мной там. Но мы здесь. Так что восемьдесят процентов за то, что вы из области.

— Почему только восемьдесят?

— Ну, тут вот какое дело. Я предлагал новый состав огнесмеси для огнеметов и авиабомб. Насколько я могу судить, состав совершенно новый. Но я могу и ошибаться. Тогда становится понятным, почему встреча не на заводе, и теперь вы хотите знать: сам ли я додумался или пытаюсь присвоить себе чужие лавры? — Волков усмехнулся уголком рта, — Только скорее всего вы, все-таки, из области. И приехали разобраться с каким-то «сигналом с места».