— Слушай, а давай в Москву, а? Напишем заявления, что паспорта на охоте потеряли…

Отец внимательно посмотрел на него и спокойно сообщил, что внутренние паспорта в СССР появились в тысяча девятьсот тридцать втором году, и стыдно не знать таких вещей. Сын вернул взгляд с несколько обалделым видом:

— А прописка как же? Ее тоже не было?

— Была. Приходишь к управдому и сообщаешь о себе все, что надо.

— А если соврешь?

— Значит, соврешь. Проверять особенно не станут, хотя вот в Москве как раз могут и проверить. Столица как-никак…

Волков-младший задумался, а потом спросил, потребуют ли при приеме на работу у отца диплом о высшем образовании. После информации о паспортах и прописке он уже представлял себе ответ, так что не сильно удивился, узнав, что диплом, в принципе, нужен, но если сказать, что он пропал во время Гражданской войны, то поверят. Разве что спросят: какой конкретно ВУЗ заканчивал и в каком году…

После получаса непрерывных вопросов младший наконец выдохся, и слово взял отец. Он заметил, что их одежда совершенно не соответствует периоду конца двадцатых годов двадцатого века. Разве что брезентовые плащ-палатки да берцы особенных вопросов не вызовут, хотя…

— Папань, а вот от этих… — Сын замялся, но закончил твердо, — От них штаны и сапоги остались. Вполне ничего себе. И по размеру нам почти подойдут. Ну, коротковаты, конечно будут, но если в сапогах, так и не заметно будет…

— Кровью сильно замараны? — поинтересовался старший Волков. — Если что, можно попробовать отстирать, только поспешить надо, пока не засохла…

Выработка плана прервалась на осмотр и замывание трофейных галифе. В процессе удаления следов кровавой расправы выяснилось, что портянки младший Всеволод наматывать не умеет. Отец пробурчал: «А ведь я тебя учил…», и пообещал помочь освоить этот процесс за один день.

Когда стирка была закончена, и вещи были развешены на ближайших елках, Волковы соорудили себе обед из пары бичпакетов и банки тушенки, и вернулись к обсуждению дальнейших действий.

Они решили дошагать до Петрозаводска — ну, не обязательно именно дошагать — можно воспользоваться попутным транспортом, если, конечно, таковой попадется, а оттуда по воде добраться до Питера.

— Ты, кстати, не забудь, что он Ленинградом называется, — заметил старший Всеволод. — А вообще очень тебе рекомендую пока говорить поменьше, а слушать побольше. Это не потому, что ты — дурак, — он примирительно поднял руку, останавливая вскинувшегося сына. — Просто ты совсем в местных реалиях не разбираешься. И не хотелось бы спалиться прямо вот так, на первом же шаге.

Поразмышляв, Всеволод-младший кивнул, соглашаясь и тут же спросил:

— Бать, а давай стволы прикопаем, а?

— Чего? — вытаращил глаза отец. — Зачем это? Мелкий, или я чего-то не понимаю, или поясни: чем это тебе наши ружья не угодили?

— Не, папань, я не про ружья, — сын позволил себе легкую улыбку. — Я про пистолеты.

— А с ними что не так? — еще больше удивился отец. — Нет, мы, понятно, кобуру на пояс цеплять не станем, а в вещмешке они себе лежат и лежат, пить-есть не просят.

— Ага, — засмеялся Всеволод-младший. — А если при обыске найдут?

Услышав про обыск, Всеволод-старший чуть не подавился сигаретой:

— Э, алё! Ты что там, в армии, сказок про «кровавую гэбню» и «ж-ж-жуткие сталинские репрессии» переслушал, или, не дай бог, либерализм подхватил? Япона мама, а я-то надеялся, что я тебе к нему иммунитет привил… — Он глубоко затянулся, — Сын, запомни: тут у тебе сейчас милиционер даже документы потребовать не имеет права. Ибо нет у нас сейчас внутренних документов. Отсутствуют, как класс. Есть справки для предоставления по месту требования, доверенности для того же самого, а вот документов, удостоверяющих личность — нет! И появятся еще не скоро. А уж личный досмотр, это и вовсе — из ряда вон.

— О’кей… — Парень с трудом переварил полученную информацию, но продолжил спрашивать, — Ну, хорошо, а потом? Чего мы с ними потом делать станем?

— Да ничего, — старший пожал плечами. — Сходим в отделение милиции, зарегистрируем и будем дома хранить. Пистолет и револьвер — вещи в хозяйстве полезные, могут и пригодиться. Мало ли что…

— Чего, правда? — Волков-младший понимал, что отец не станет его обманывать, но не мог заставить себя поверить в услышанное. — Чего, вот прямо вот так можно было пистолет дома хранить?

— Мелочь, ты фильм «Место встречи изменить нельзя» сколько раз смотрел? Тебя никогда не интересовало: отчего это у доктора Груздева дома пистолет хранится?

— Ну… Типа, наградной?

— Ага, наградной, — Волков-старший засмеялся и закашлялся. — Это вот у этого рафинированного интеллигента, который с любимой женщиной в пригородный поселок Лосинку съехал, оставив бывшей жене-шлюхе московскую квартиру, наградной пистолет? Поди, за успехи в изучении творчества Достоевского наградили?