Даша увлекалась фотографией и меньше агитировала, чем выступала в роли фотографа. Для раздачи листовок она была излишне скромной, не в пример Маше Васильевой, но помочь благородному делу борцов за свободу хотела, поэтому сделать пару фотоснимков соглашалась с радостью. Ещё одним таким интровертом был Ярик Борщов, которого Захар помнил по акции «красные маки». Алиса в двух словах рассказала, что Ярик за время его отсутствия очень активно (в отличие от Постернака) включился в работу штаба и чуть ли не всё свободное время проводил там.

Народу на набережной было поменьше, чем всегда, видно, холодная погода брала своё, сокращая число зевак. Захар подошёл и предложил листовку молодым парню и девушке, которые проходили мимо, держась за руки.

Теперь, с приездом Захара, формат агитации немного поменялся. Если раньше они просто давали листовку, сообщая общую информацию о Февральном, и предлагали потенциальному избирателю в свободное время посетить сайт кампании, то сейчас, когда до регистрации в кандидаты осталось чуть больше месяца, волонтёры сразу, при первом контакте предлагали человеку оставить электронную подпись, и если он соглашался, кто-то из ребят доставал телефон (у кого был мобильный интернет), тут же за пару минут вводили все данные в анкету (достаточно было самых общих — ФИО, пол, контакты), и одной подписью становилось больше. После этого подписанта звали в штаб на верификацию, можно было приходить в любое свободное время. Верификация — это подтверждение личности человека, который планировал поставить подпись, и сбор его паспортных данных, чтобы потом, в начале следующего года, когда будет идти фактический сбор подписей, не тратить драгоценное время на эту канитель, а просто дать человеку поставить закорючку в уже заполненной анкете.

— Здравствуйте, мы собираем подписи за нашего кандидата на выборы, — сказал Захар парочке. — Оставите свои?

— Спасибо, нам это не интересно, — сказал парень добродушно. — Мы уже своё решение приняли.

— Уезжаем из России, — объяснила девушка слова спутника.

— Эмигрируете, значит? — понял Захар. — Ладно тогда, удачи вам. А куда перебираться решили?

— В Финляндию, — ответил парень.

— Ого! Судя по тому, что я слышал, там круто, — одобрил Гордеев. — Я понял. Хорошего вечера вам…

А сам, задумчиво глядя на меркнущий над обледенелым морем лиловый закат, подумал: «Так жалко, что хорошие люди, с каждым следующим годом правления Клыкова, всё больше задумываются о том, чтобы сменить страну проживания…»

К нему тихой походкой незаметно подошла Даша.

— Ну как, активно сегодня берут листовки? — она была одета в смешную шапочку и укутана в похожий на питона серый шарф.

— Да так, не особо, — сказал Захар. — А ты чего не раздаёшь? Это не так сложно, как кажется.

— Я обычно раздаю, но сегодня я после учёбы, и просто не в силах вообще что-либо делать, — вздохнула Даша. — Так что вот, пришла просто морально поддержать.

— Понимаю, — ответил Захар. — Я тоже, когда учился в школе, домой приходил в полной отключке, и ещё несколько часов был как зомби. Такое чувство, что эти полдня на уроках из меня усиленно делали овоща, а дома нужно было восстанавливаться.

— Вот-вот, — согласилась Даша. — Ну ладно, я уже ухожу, — она пригласительно расставила руки и чуть подалась вперёд.

Захар сперва не понял.

— В смысле, попрощаться хочу, — объяснила она. — Если ты не хочешь, я не буду тебя обнимать, я просто всех обнимаю.

— А, нет, всё в порядке, извини, — Захар неуклюже прижал её к себе, и она на краткий миг оплела его руками, дотянувшись до спины тёплыми рукавичками.

— Ну всё, пока, — сказала Даша и исчезла в толпе, а Захар дружелюбно смотрел ей вслед. «Интересно, — подумал он, — если бы она не встречалась с Максимом, у нас бы могло что-то получиться? Есть ли у нас общие интересы?» В августе он об этом не задумывался, потому что романтическая часть его натуры была всецело и полностью поглощена Алисой (а творческая — созданием своего претенциозного пятнадцатистраничного «детища»).

— Ну и не надо задумываться, — сказал себе он. Портить чужие отношения ему не хотелось. Пусть хоть кому-то будет хорошо.

14 ноября. Так как кубы проводились через день, сегодня, во вторник, был перерыв, но возможно, у Захара намечалось первое одд, к которому он так старательно готовился. Поход по квартирам. Захара добавили в специальный чат для самых крутых волонтёров в «Телеграме», который назывался «Адский актив», но когда Захар написал, кто сегодня вечером хочет идти «от двери к двери», никто почему-то не ответил. «Не переживай, сейчас найдём тебе пару», — написала Алиса. Захар почему-то сразу подумал про Машу. Но так как у него не было её номера, он позвонил Жене Тучину, наперёд зная, что звонить Постернаку бесполезно, а Женин номер у него остался. Они не виделись сто лет. Однако Женя отреагировал очень странно. Он отказался идти в одд, однако не потому, что сегодня занят, а, по его словам, потому что разочаровался в Февральном и не видит смысла дальше во всём этом участвовать. Помня, как он в мае косо смотрел на людей с «георгиевскими ленточками», детекторами солидарности режиму, Захар был крайне удивлён такому повороту.

«Наверное, в этом проблема слишком радикальных людей, они быстро теряют интерес ко всему недостаточно радикальному», — подумал он.

Но оказалось, что наряду с уходом старых в штаб приходят и новые «кадры». Кадрами их можно было назвать лишь условно, потому что работа рядовых волонтёров никак не оплачивалась, кроме как чаем с печеньками и чувством радости от того, что приносишь пользу людям. Захару написал некий Руслан, который был готов отправиться с ним в одд. Гордеев раньше о нём ничего не знал, но с облегчением согласился. Всё-таки идти в одд с новеньким лучше, чем не идти ни с кем (в одиночку ходить было строжайше запрещено регламентом), хотя Захар и предпочёл бы выступить в этот дебют с кем-то более опытным, например, с Алисой. Но Алиса за время его поездки в Украину заметно выгорела, и если бы ещё в сентябре она сама с радостью вызвалась вести его в первое одд, то сейчас она не придавала этому такого значения.