На первый взгляд мы просто помогаем избавиться от хлама и обустроить пространство. На самом деле – направляем утомленных, подавленных людей, стремящихся освободиться от лишнего груза (вещей, обязательств, привычек или убеждений) и понять, что для них действительно значимо. Мы обнаружили, что у людей, недавно переживших большие жизненные потрясения, значительные изменения, есть четкое представление о том, что в жизни важно. И они ценят ясность, которая приходит вместе с горем, переменами, болезнью, разводом или чьей-то смертью. В такие периоды выстраивается граница между тем, что кажется нужным, и тем, что нужно в действительности. Вещи мало значат – если вообще значат хоть что-то, – когда мы сталкиваемся с масштабными жизненными событиями.

Клиенты часто заходят в тупик во время наших сеансов. Выпит утренний кофе – и вот они сидят среди горы вещей, мучительно пытаясь решить, что оставить, а что – нет. Теряются и тонут, размышляя о том, почему вот это стоит сохранить, как вон то у них оказалось и насколько они отчаялись, чтобы вообще такую вещь иметь.

Здесь крайне важно осознание быстротечности жизни. Титанический труд – перебирать миллион вариантов развития событий, чтобы определить, должен ли этот предмет у вас остаться («Он может однажды понадобиться, если…»). Почувствовав, что жизнь коротка, мы возвращаемся к своей сущности, к самому значимому для нас.

В этот момент наши клиенты могут сделать шаг назад и сказать: «О, вот что для меня важно: как проходит мой день; как я чувствую себя, открывая утром глаза; как реагирую, когда мой ребенок плачет; насколько ясным мне нужно сохранять ум, чтобы суметь о себе позаботиться. Что из вещей поможет мне в этом?»

Когда к нашим клиентам приходит это осознание, лишний хлам вылетает за дверь. Запасные халаты, старые футбольные щитки, дополнительные кастрюли и сковородки, неактуальные бумаги, незаконченные проекты – разве все это не становится препятствием или, по крайней мере, не создает лишние трудности, когда мы пытаемся жить полной и осознанной жизнью?

Было бы мучительно каждый день жить с мыслями о собственной смертности. Но, может, стоит думать об этом чаще, чем мы привыкли? Чтобы иметь возможность разглядеть, что по-настоящему значимо? А затем – делать все возможное, чтобы прожить жизнь, вкладывая силы в то, что ценим? Сколько бы времени у нас ни было? Или, словами Стива Джобса: «Помнить о том, что вы умрете, – лучший способ избавиться от иллюзии, будто вам есть что терять. Вы уже голый. И нет причин не следовать за собственным сердцем».

Избавление от лишнего – это опыт осознания собственных ценностей и наблюдения за тем, как эти ценности отражаются в вашем физическом пространстве. В сущности, это духовный поиск. И, как это бывает с любым духовным исканием, здесь лучше всего начать с себя.

Невозможно сосчитать, сколько раз, когда мы рассказывали кому-то новому о нашей работе, человек непременно говорил: «Вот это да, моему/моей (впишите здесь родственника) действительно нужно нанять вас». И хотя это могло быть правдой, мы всегда отвечали: «Конечно! Если только ваш/ваша (впишите здесь родственника) хочет с нами работать».

Правда в том, что вы не можете подтолкнуть (или вынудить) кого-либо расчистить пространство; когда речь заходит о личной собственности, люди не хотят, чтобы им говорили, как поступать, или указывали им на то, что вещей слишком много. Такой подход побуждает человека защищаться и выводит из себя – и то и другое редко ведет к изменениям в лучшую сторону. К идее более простого, продуманного образа жизни человек приходит лишь самостоятельно.

Лучший способ кого-либо к этому приобщить – будь то супруг, партнер, сосед или ребенок – сфокусироваться на себе и отказаться от контроля над вещами других. Позвольте людям своими глазами увидеть плюсы, которые минимализм дает в жизни. Для Кэри такими плюсами стали следующие возможности: собрать чемодан в три раза быстрее, чем муж; разобраться со всем своим бельем, пока он складывает носки; проводить больше времени, читая в кровати, вместо того чтобы перед сном что-либо выискивать. Среди плюсов для Кайл возможности: избежать пробок (и добраться куда-либо быстрее своих друзей), передвигаясь на велосипеде; свести вынос мусора на свалку к ежеквартальной уборке; убедиться, что она все еще может приготовить чудный ужин с минимумом кухонной утвари. Из этих преимуществ складывается более счастливая, расслабленная жизнь – и другие не могут этого не заметить.

За несколько лет до того, как Кэри начала практиковать минимализм, она и ее будущий муж Кэм стали жить в одной квартире. Обсуждали, договаривались, спорили: что из дублирующих друг друга вещей оставить, от чего – избавиться. И вместо того чтобы идти на компромисс, поступили как любая пара упрямых двадцатипятилетних – битком набили пространство посудой из IKEA и всяким барахлом, которого хватило бы на две квартиры. Шкафы ломились, стены были заставлены мебелью. Но поместилось все!