— В туалет, по-нашему, — усмехнулся бармен.

— Плохо ей стало, — пояснила официантка. — А как вы думали? Столько выпить, а потом ещё и взболтать всё внутри. О! — воскликнула она, посмотрев в сторону, — Да вон она, ваша девушка.

Алекс шла вдоль стены, пошатываясь и качаясь из стороны в сторону.

«Надо её забирать отсюда. Иначе хуже будет», — подумал Макс.

— Алекс, нам пора уходить.

Макс закинул её левую руку себе на плечи. Нежно обхватив её за талию, чтобы Алекс не упала на пол, он направился к выходу.

— Я хочу ещё танцевать. Пусти меня! — она пыталась освободиться из крепких рук Макса. Но все её попытки оказались напрасными.

— Даже и не думай. Я отвезу тебя обратно к бюро.

Макс был непреклонен и дал Алекс понять, что для неё танцы на сегодня закончены. Как, впрочем, и распивание алкоголя тоже.

Заранее расплатившись с официанткой, Макс вывел Алекс на свежий воздух. Ночная прохлада немного привела её в чувства и прояснила, затуманенный абсентом, разум. Она перестала просить Макса вернуться обратно в клуб, и танцевать всю ночь напролёт. Вместо этого, она смиренно шла рядом с Максом до машины такси. Но спокойствие длилось не долго.

— Стоп, — остановилась она как вкопанная.

— Что случилось, — спросил её Макс. — Ты что-то забыла в клубе?

— Нет, — покачала она головой, — Не в этом дело.

— Тогда в чём?

Макс заглянул в её бездонные глаза, будто бы хотел прочесть её спутанные мысли.

— Алекс, пойдём! Нас ждёт машина.

— Подожди, — остановила она его снова, — В скольких кварталах отсюда наш корпус?

— Кварталах в пяти. А что? — он всё ещё не понимал, к чему она клонит.

— Я не хочу ехать в машине. Мне станет плохо. Давай прогуляемся до корпуса пешком. Тем более здесь недалеко.

Макс видел, что состояние у Алекс, так сказать, «средней паршивости». Что ей на самом деле лучше прогуляться пешком. А то и впрямь может стошнить и разморить.

— Ладно, пойдём, — согласился на её уговоры Макс и отпустил такси.

Они медленно брели по тихой ночной улочке пригорода. И дорогу им освещали лишь звёзды. Дул тёплый лёгкий ветерок и пахло, раскалённым за день, асфальтом.

Алекс сняла свои туфли на высоких каблуках и шла босиком. Алкоголь, который мешал ей трезво мыслить, уже успел выветриться. И они болтали о том и о сём. А через время и не заметили, как подошли к стенам бюро. Также, как и главный, корпус «В» находился под строгой охраной. И попасть туда возможно было только после процедуры сканирования сетчатки глаза. Процедура, конечно, безболезненная, но крайне неприятная. Яркий зелёный луч сверху вниз скользил по склерам глаз, и на долю секунды ослеплял своим острым, как лезвие, светом.

— Ух, не люблю я это, — Алекс потёрла глаза обеими руками и отошла в сторону. Она подождала Макса, пока он проделает тоже самое, то есть «засветится». Только после этого их пропустили.

Они шли через дворик, представляющий собой аллею, которая вела к корпусу «В». Именно здесь располагались комнаты курсантов, проходивших подготовку перед полётами в космос. Жили здесь и преподаватели, которым приходилось подолгу оставаться за стенами этого учреждения. Кроме команды Басаргина, центр работал и с другими лётчиками-космонавтами. Будущими и настоящими.

— Как же не хочется возвращаться в душную комнатушку, — потягиваясь, сказала Алекс и сошла с аллеи в сторону. Босыми ногами она прошлась по газону и, неожиданно для Макса, сначала села, а потом и вовсе легла на траву.

— Ты что удумала? — насторожился он, — Ты здесь спать собираешься, что ли?

— Не знаю. Может быть, — мечтательно протянула Алекс и, положив руки под голову, посмотрела на звёздное небо. — А знаешь, так они ещё красивее. Как-будто манят, зовут к себе. Такие далёкие, загадочные. Какие миры они освещают?

Макс, недолго думая, последовал её примеру и растянулся рядом. Роса уже упала на траву, и влага пропитала их одежду. Но этот факт нисколько не смущал ни Макса, ни Алекс.

— Да, ты права, — выдохнул Макс, — Они прекрасны!

— А если её нет, Макс? Что тогда? — внезапно спросила Алекс.

— Она есть! Это правда, как и то, что мы сейчас лежим с тобой на газоне и таращимся в ночное небо, — не раздумывая, ответил Макс.

— И всё же. Что, если Глория — всего лишь миф, выдумка одержимого профессора-фанатика, которым движет желание доказать всему миру правоту своей утопической теории? — Она приподнялась и нависла над Максом, опираясь на локотки. — Сколько их было? Тех, кто летал на поиски пропавшей экспедиции и Глории. И никто не нашёл ни одну, ни другую.

Алекс замолчала. Она смотрела в блестящие глаза Макса и ждала его ответ.

— Из всех нас мне казалось, что ты больше всех веришь в успех нашего путешествия.

— Я верю, Макс, правда верю. Но иногда просыпается здравый смысл, и вера угасает.

Макс усмехнулся. Прежде чем ответить ей, он закрыл глаза, а за тем произнёс:

— Кто-то из великих когда-то сказал: «Вера рождается в сердце и живёт в нём. Но очень часто разум запирает сердечные двери на ключ, при чём с наружной стороны». — Он открыл глаза. — Я не знаю, как тебе это объяснить. Но другие варианты, кроме того, что мы найдём Глорию, я даже не рассматриваю. В своём дневнике отец оставил много подсказок, о которых даже профессор Белоусов не знает. А если не знает он, не знают и те, кто искал наших родителей и Антиземлю.