Шрифт:
Французский журналист крайне левых политических взглядов Даниэль Герен имел совершенно четкое представление о нацистской Германии. В мае он отправился на велосипеде из Кельна в Лейпциг через Гамбург и Берлин. Всего годом ранее, когда еще существовала Веймарская республика, Герен во время длительной пешеходной экскурсии по стране побывал во многих уголках Германии. Журналист был в состоянии оценить изменения, произошедшие после прихода Гитлера к власти. И эти изменения были колоссальными:
«Район, где когда-то обитали социалисты, напоминал разрушенный землетрясением город. Совсем недавно здесь была штаб-квартира партии, там – редакция газеты, в одном доме – профсоюз, а в другом – книжный для рабочих. Сейчас на всех зданиях огромные флаги со свастиками. А вот «красная» улица, здесь люди знали, как бороться. Сейчас по ней ходят молчаливые мужчины с грустным и озабоченным взглядом, а дети насилуют ваши барабанные перепонки криком «Хайль Гитлер»!» [285]
285
Daniel Guerin, The Brown Plague, trans. Robert Schwartzenwald (London: Duke University Press, 1994), p. 85. Banned in 1934, it was released in 1937, then published as La Peste brune (Paris: Spartacus, 1965).
Всего год назад молодежный хостел в Эссене был забит мирными туристами. Сейчас же в нем находились только молодые нацисты в сапогах, ремнях и галстуках Гитлерюгенда, которые «как черное пятно» выделялись на фоне коричневой рубашки. Во время своего прошлого посещения хостела Герен слушал богемские песни под нежный аккомпанемент гитары. Теперь в душной комнате, пропахшей потом и кожей, распевали «Штурмовики на марше» и «Стяг Гитлера зовет нас к победе». Герен писал: «Когда поешь хором, не чувствуешь голода, не хочешь искать ответы на вопросы «как» и «почему». Ты и так прав, ведь с тобой песню горланит еще пятьдесят человек». Когда Герен пытался спорить с членами Гитлерюгенда, ответ у них был один: «Послушай, а кто спас планету от большевизма?» [286]
286
Ibid., p. 90.
Этот аргумент нацисты повторяли до бесконечности, и на многих иностранцев он действовал, в особенности на подполковника и члена британского парламента Томаса Мура, который два года служил в России сразу после революции. Мур неоднократно приезжал в Германию в 1930-х гг. и после своей первой личной встречи с Гитлером в сентябре 1933 г. писал: «Насколько я могу судить по моему личному опыту общения с герром Гитлером, справедливость и мир – краеугольные камни его политики» [287]
287
Quoted in Richard Griffiths, Fellow Travellers of the Right: British Enthusiasts for Nazi Germany (London: Oxford University Press, 1983), p. 157.
Конец ознакомительного фрагмента.