Вспыхнуло, под ноги что-то упало. Утерев глаза, увидела собственные звезды, спасибо, невады, вовремя!

– Кейлин, дай ленту.

Быстро девочка вытащила из своих волос одну из шелковых лент, и, подбежав, протянула мне.

Взмах рукой и звезды поднимаются в воздухе, да я запечатал свой дар, но я не лишена магии. Тихий шепот бытового заклинания и распущенные волосы заплетаются в косу вместе со звездами.

– Коса смерти?
– вдруг произнес Азарий.

В той тишине, что сковала нас, его вопрос прозвучал непростительно громко.

– Да!
– гордо, насколько могла, ответила я.

Это прозвище я получила в школе и как бы ни старалась, избавиться от него не получилось.

– Это… это ты спасла принцесс?
– подлетая ко мне и хватая за руку, потребовал ответа Зар.

– Вижу, учитель сохранил в тайне мое имя. Да, это была я.

– Прости,- выдохнул он, отпуская мои руки,- прости.

– Отойди. Ильгар, одолжи свой клинок, отец прав, мне не хватит сил призвать свой.

Мгновение и альв возле меня, осторожно касается плеч, вглядывается в лицо. Еще одна степень доверия - дать свое оружие, но я была уверена, он даст.

– Азарий, поставь щит вокруг нас, лорд Ирнейский не откажет себе в удовольствии наслать парочку заклинаний.

– Ло, да прибудет с тобой сила,- передавая мне свой клинок, прошептал Ильгар.

Всего лишь традиционная фраза, но за каждым словом особый смысл и сила.

– До первой крови, - рявкнул Азарий и тише добавил,- мне не нужна твоя смерть.

Король Зармении согласно закивал, впрочем, последнюю часть речи Зара, он не расслышал.

– Вы готовы, батюшка?
– выходя в центр, поинтересовалась я.

Вместо ответа в меня был запущен пульсар, что ж, дуэль началась. Отразив огненный шарик клинком, отпрыгнула в сторону. Шар врезался в невидимую стену, значит, Зар исполнил мою просьбу.

Новый пульсар, второй, третий, мелковато, папенька. Отразила, ни капли не напрягаясь.

Видимо, сообразив, что его скудного магического потенциала, явно не хватит, призвал свой меч, массивную такую железяку.

Жаль, косой пользоваться нельзя, Азарий урод, все удовольствие испортил. Ну, ничего.

Подсечка, удар, кувырок, блок. Короткие выпады отца, и из позиции нападающего я перешла в позицию отражающего. Ну, уж нет, прыжок, удар, блок. Серия выпадов и уклонятся начал отец. Шепчет что-то, очередная гадость. Гад, ослепить решил?

– Слабовато!
– отразив заклинание, прошипела папашке.

И тут же из стойки ударом ноги, выбила его меч. Второй удар, покачнувшись, лорд Ирнейский распластался на полу.

Легко клинок вошел в сердце, легко и непринужденно.

– Ой, что - то крови не вижу,- и с огромным удовольствием повернула рукоятку по часовой стрелке, трижды.

Крики матери, вопли Амины, ругательства и проклятия остальных, доносились до меня издалека. Сволочь породившая меня, была мертва, тот, кто перед смертью сделал свою последнюю гадость, пал от моей руки.

С большим удовольствием вытащила клинок, хотя покрутила бы еще, стеклянный взгляд отца, с расширенными от ужаса зрачками. До последнего, он не верил в свое поражение.

С блуждающей улыбкой окинула взглядом собравшихся. Медленно и величественно, направилась к Ильгару.

– Пресветлые с тобой,- склонилась, протягивая клинок,- прости, он грязный.

Взмах рукой и клинок вновь сияет чистотой, а платья матушки и Амины, заляпаны кровью. Красота!

– Тереза, Амина, - впервые я назвала по имени мать, - я вернусь. Гастен, помни это!
– зловещим шепотом пригрозила собственному семейству. И в лучших традициях жеманных девиц хлопнулась в обморок.

Глава седьмая

С моей стороны глупо было думать, что я легко отделаюсь от запечатывания дара. Слабость, сильное головокружение и тошнота, накрывали меня с периодичностью в тридцать минут. Я приходила в себя и тут же уплывала обратно, куда-то в темноту, где кружились непонятные тени, что-то нашептывающие мне.

Сколько так продолжалось, не смогу ответить. В какой-то момент, стало намного хуже. Тело лихорадило, постоянный жар, казалось, языки пламени терзают мою бренную тушку.

Кто-то всегда находился рядом, помогая выпить воды, и заботливо убирал мокрые от пота волосы с лица. Время слилось в сплошную линию, уже не различала ни день, ни ночь. А только заботливые, теплые женские руки, что в моменты моего бреда, прижимали к себе или ласково поглаживали по щекам.

Кто бы ни была эта женщина, но моя благодарность не имеет границ. Во власти очередного кошмара, вновь снившегося мне, она успокаивала меня, шептала ласковые слова, и моя боль и страх, улетучивались.