Я получала маленькую передышку и засыпала... до нового кошмара.

Во сне меня травили, я была загнанным зверем, который по углам зализывал раны. Неизменно в конце, я оказывалась в тупике, а на меня надвигалось, что-то страшное, необъятное и... я просыпалась.

Видимо, Пресветлые, все же сжалились надо мной. Ранним утром, открыв глаза, я поняла - все закончилось. Грудь больше не давила, от лихорадки тоже не осталось следа. А ум был ясен, это не могло не радовать.

Попытавшись приподняться на локтях, чтобы рассмотреть комнату, в которой находилась, разбудила ту, что ухаживала за мной.

– Пить, девочка?
– взволнованно проведя по моим волосам рукой, спросила она.

– Да, спасибо.

Изумленный взгляд, и облегченный выдох, намучилась она со мной.

Осторожно приподняв меня, помогла напиться. Холодная, родниковая вода, лучшего и не придумаешь.

– Спасибо вам,- робко улыбнулась ей.

– Да что ты, что ты,- отмахнулась она,- всем маэтэ положены служанки.

– Кому?- сглотнула.

– Маэтэ,- повторила женщина,- ох, ты же не местная, прости. По - вашему, наложница.

– Наложница значит,- охрипшим эхом повторила.
– Где я?

Женщина замялась, и казалось, нехотя ответила.

– В Мертвом городе.

– Где?

– Я не могу сказать, придет твой арэтэ и если захочет, объяснит.

– Арэтэ? А, хозяин?

Женщина кивнула, помогла мне сесть, а затем вышла из комнаты.

Довольно просторные покои освещала луна, выглядывавшая из-за туч. Больше света не наблюдалось, как бы я не вглядывалась, но детальнее рассмотреть собственную комнату, не получалось.

Попыталась встать, тело прошила боль, резко заныли мышцы. Сколько же времени я пролежала без движений? Несмотря на боль, заставила себя двигаться, пусть медленно, пусть с тяжелым дыханием и стиснутыми зубами, но я встала. Упала. Ноги отказывали держать в вертикальном положении.

Меня цепляющуюся за кровать и пытающуюся подняться, и увидел мой арэтэ. Он же Азарий.

Молча, словно пушинку поднял на руки и уложил в кровать.

– Как ты себя чувствуешь?- первым не выдержав тишины, спросил Азарий.

– Отпусти меня,- с надеждой посмотрела на него.

– Нет,- выдохнул он.

– Почему? Ты ведь понял, что от меня пытались избавиться.

– Нет,- жестко повторил ранее сказанное.

– Азарий, я леди! А ты меня в рабы записываешь!

– Я работаю над этим.

– Над чем?

– По закону маэтэ, не может стать женой, но...

– Ты с ума сошел? Я не хочу за тебя замуж! Я лучше сдохну!

Взгляд, которым меня одарил Зар, мгновенно заставил пожалеть о сказанных в сердцах словах.

– Сдохнешь? Не хочешь? Я хотел дать тебе определенный статус в своей империи, а теперь, меня полностью устраивает ситуация, Ло.

– Устраивает?!

– Конечно, будешь спать, есть, дышать по моему приказу. Выполнять любую прихоть. Определенно мне это нравится больше.

Я не хотела слез, они сами полились. Осознание полного бессилия, я не смогу ему противостоять, не сейчас. Я сама запечатала силу, которой еще могла защититься. Я сама подписала себе приговор.

– Ненавижу,- тихо глотая слезы,- ненавижу.

– Ничего, скоро ты меня боготворить будешь. Мы не обижаем маэтэ, у них есть все,- смягчал пилюлю Зар.

Вдруг он наклонился и впился в мои губы, жадно, грубо. Попытка оттолкнуть его не увенчалась успехом, прижав меня к подушке, не давал попытки вырваться.

– Ублюдок,- прохрипела, когда он отстранился.

– Арэтэ, Ло, для тебя арэтэ, запомни это.

Ничего не добавив, Зар вышел, я же, вдоволь наплакавшись, уснула.

Дни в этом месте не отличались разнообразием. Если первые сутки я переживала, гадая, когда в эту комнату ступит нога Зара, то к исходу третьего поняла, он ко мне не придет. С чем это связано, пока, мне неизвестно, но в любом случае, меня это устраивало.

Выходить из комнаты мне запрещалось, впрочем, как выяснилось, комнат оказалось четыре: спальня, гостиная, игровая и место для встреч с арэтэ.

Если первую я уже изучила вдоль и поперек, то в последнюю сунулась на мгновение. И вылетела, как только услышала слова служанки о том, что мое нахождение в данном месте - это сигнал для арэтэ, что его ждут, и в течение получаса он придет.

Для чего придет, и так понятно, даже думать противно. Нет, на внешность Зар красив, мужественен, но меня передергивает от одной мысли, что он ко мне прикоснется. Я блевану, честное слово, а еще лучше сломаю ему что-нибудь.