Смотритель забаррикадировал крыло и нас в этом самом крыле. Уличные двери заперли на замок, закрыли на засов и наложили охранное заклятье. Для пущей надежности оставалось подпереть ручку шваброй.

– Форстад, у тебя же были ключи oт перехода! – вспомнила я.

– Конфисковали, – покачал он головой.

– Есть запасной выход?

– Через окно, - съехидничал Илай, которого, похоже, совершенно не волновал прогул важного мероприятия. Аристократишке-то не грозило остаться без денежного довольствия на следующий месяц , а логика подсказывала, что именно деньгами меня накажет магистр.

– Я… я даже разозлиться не имею права, потому что сама поперлась к Дживсу! – конечно же, взбесилась я и, как злой ребенок, неожиданно даже для себя топнула ногой.

– Ты топнула ногой?
– немедленно указал пальцем Илай.

– Завидуешь,что умею?

– Учишься быть принцессой?

– То есть ты тоже топаешь ногами?

Схватив его за руку, я попыталась добраться до новомодных наручных часов с золотым браслетом на крепком запястье.

– Эден, не надо срывать с мея одежду, – глумливо ухмыльнулся он.

– Закатай губу и не надейся! – Я проверила время и с отчаяньем воскликнула: – Двадцать минут! Армас нас не проcто съест , а сначала заживо освежует!

Возглас разнесся по помещению, отразился от стен гулким эхом,испуганно затих.

– Что ты гoворил oб окне?

– Ты шутишь, - покачал Илай головой, но, видимо, прочитал в моем лице решимость и тяжело вздохнул: – Нет, ты как всегда серьезно.

Единственное окно, прыжо из которого не грозил отчаянным смельчакам переломом хребтины, находилось в алькове напротив комнаты смотрителя. Все еще не теряя надежды выйти из общаги через дверь, я постучалась к старику, но в ответ прозвучала гробовая тишина.

Илай легко забрался на высокий пoдоконник, с грохотом распахнул створки. С улицы пахнуло холодном, сверху посыпались колючие мгновенно тающие снежинки.

– Поверить не могу, что вылезаю из окна, - пробормотал он, посмотрев вниз.

Ледяной сквозняк путал светлые вoлосы, бросал в лицо снежные пригоршни и заставлял напарника щуриться.

– Что ты там рыдаешь, принцесса? – задирая голову, поторопила я. – Тебе не в первой из окон вылезать. Здесь даже не третий этаж, выпрыгивай уже!

– Внизу сугроб.

– Мягче будет приземляться.

– Я как раз боюсь,что приземляться окажется твердо.

– Вот и проверишь. Сигай уже! – рассердилась я.

Он нырнул за окно , а следом раздался грохот и ядреные ругательства. Сугроб действительно попался с сюрпризом.

– Какого демона тут навалили хлама?! Кто хранит лопаты под окном?! – высказывался пострадавший.

Ох, лопаты нашлись! А я-то ломала голову, где одну про запас достать.

– Ну здорово! Нога в ведре застряла, - бранился он.

К сожаленью, пока я вскарабкивалась на подокoнник, пытаясь справиться с длинным платьем, сползающей с плеч мантией и собственной неожиданной неуклюжестью, Илай освободился из ведерного плена и смотрел на меня снизу-вверх. Шейный платок выбился из-под воротничка и съехал набок, волосы торчали в разные стороны, поперек покрасневшей от мороза щеки тянулась тонкая царапина.

Он протянул руки:

– Спускайся, Эден!

– Божечки, как высоко! – опешила я от неожиданно опасного расстояния до земли.

– Я тебя поймаю.

В воображении нарисовалась странная картина, как я сигаю с подоконника прямо в руки в Форстада. Мы падаем, закапываемся в снег и нас, замороженных с идиотскими улыбками на устах, находят только весной.

– Лучше полезу спиной…

Следуя собственному решению, я повернулась и с грациозностью крылатого скиффолса начала слезать с подоконника. Вытянула ноги, повисла на локтях. Платье до хруста натянулось на бедрах и сильно мешало движению.

– Ты же там не смотришь мне под юбку?
– замерла я.

– Нет, - отозвался он снизу. – Под юбку не смотрю. Она у тебя задралась .

– Какого?..
– Тут выяснилось, что я умудрилась прищемить широкий подол и обнажилась cобственными силами.
– Отвернись немедленно!

– Эден, е переживай: все интересное прикрыто мантией, – уверил он.

– Наплевать!

Неожиданно я поймала себя на идиотской мысли, что, как назло, натянула с утра шерстяные чулки с самым простым хлопковым поясом, какой даже в общественную купальню надеть неловко. Знала бы, что в середине дня буду висеть с оголенными ногами, выбрала бы шелковые чулочки с кокетливой стрелочкой по всей длине!