— Повезло тебе, рыжая, — обронил Эргель, вышагивая через двор Академии поспешно и не особо заботясь о том, что я едва плетусь следом.

Такая фраза ни с того, ни с сего, заставила меня сбиться с шага и даже споткнуться. Это интересно где мне успело аж так повезти? И как это оборотень заметил мое везение, а я — нет?

— На моей памяти только одна женщина, с которой Вил нянчился, — не дождавшись моей реакции, пояснил Эр.

Я опять споткнулась, на этот раз, намереваясь растянуться все же на белом камне дорожки. Но оборотень как-то мгновенно среагировал и придержал меня за шиворот.

Это он со мной нянчился лорд Орем?

Хотя с другой стороны, он меня выслушал, вычитал лорду Шеррингу, а может не только вычитал, да еще и порталом отправил в столицу. И кажется мне, Эргель тоже сейчас не от большой любви к юным ведьмам сейчас со мной по территории Академии шастает.

— Будь на моем месте любой с каплей дара, он бы поступил точно так же, — нашла я вполне логичное объяснение поступкам лорда-начальника Теневой стражи. — Все же Ковен…

За что заработала такой взгляд, что захотелось обидится.

— Мда. Ребенок совсем, — поморщился Эргель, и как этому самому ребенку пояснил: — Понимаешь, рыжая, такие люди, как лорд Орем, могут плюнуть с высокой башни на весь Ковен скопом. И знаешь, что ему за это будет? Ничего! Потому что никто не сможет с ним сравниться! Нет мага сильнее! Никто не бывал на Изнанке чаще, чем он. И кто встанет на его место? Погодники? Ведьмочки? Или кто там еще? Так что раскинь мозгами, деревня!

— Сам деревня! — обиделась я. — И ведьмочки тоже что-то да могут! — зря я это сказала, потому как Эргель быстро вспомнил, что именно могут ведьмы.

— Вон там, — ткнул Эр в одноэтажное строение из белого камня. — Идёшь и поступаешь! А я поручение выполнил и пойду пить эль! Надоела ты мне уже. И что он в тебе нашел?

Кто что нашел? Тьма с ним. Подумаю об этом позже.

Эргель же развернулся и побрел в обратном направлении.

Вот и славно. Я перевела дыхание и направилась по указанному маршруту. Но в пяти шагах остановилась и обернувшись, задала неожиданный даже для себя самой вопрос:

— А кто первая?

— В смысле? — нахмурился оборотень, обернувшись.

— Первая, с кем носился лорд Вилмар Орем.

Оборотень поморщился, словно у него сходу заболели все клыки.

— Невеста его! — у тут же добавил. — Иди давай! И удачи, рыжая!

— Ага! — кивнула я, вспомнив, что нервничаю, боюсь, не готова и вообще…

Быстро взбежала по тем несчастным трем ступеням и, пока не передумала и не струсила, толкнула дверь.

Внутри было темно, хоть глаз выколи, пахло свежей побелкой, словно комнату только отремонтировали, но в то же время — старой пылью. Странное сочетание, от которого щекотало в носу.

— Эге-ей! — позвала я, но никто не отозвался. — Есть кто?!

Тишина!

Я несмело вошла в помещение, прижимая к груди котомку и пытаясь хоть что-то разглядеть в полной темноте.

— Ау! — чуть не воем позвала я. — А как пройти в приемную комиссию?

И в это миг входная дверь хлопнула с громким стуком, под потолком вспыхнули с десяток магических светильников, а я едва не села прямо где стояла от неожиданности.

— Ой-ёй! — все что смогла выдавить я, осознав кто именно входит в состав комиссии.

За длинным высоким столом сидели три полупрозрачных человеческих фигуры — две мужских и одна женская. Совершенно лишенные цвета, словно сотканные из дыма или тумана. Жутковато, как-то. А учитывая, что глаза мерцали голубым светом…

Отлично просто. А где же приемная комиссия?

Напротив стола сиротливо стоял один единственный стул. Ровно так, чтобы призраки могли разглядеть несчастного поступающего как следует. И больше ничего. Как в допросной, честное слово.

Что-то не припомню, чтобы мама мне рассказывала о чем-то подобном. Помнится, по ее словам, комиссия конечно не самая человечная, но хоть живая. Её принимала. По крайней мере.

— Добро пожаловать в Редвержскую академию стихийной магии, — прогудел тот призрак, что сидел посредине.

В конце своего жизненного пути, похоже, это был старик с длинной окладистой бородой, заплетенными в две косы волосами, и с маленькими очками на крючковатом носу. И, видимо, занимал весьма значимую должность, ибо Академия не отпустила ценные кадры и после смерти, а на груди виднелся, пусть и поблекший, но все же четырелистник — герб нашего чудесного учебного заведения.

— С… с-спасибо! — кивнула я, не совсем понимая, что мне тут говорить и что от меня желают услышать почтенные призраки.