Кошмары закончились после одного из вызовов. Как-то раз Асмер, будучи еще рядовым детективом, приехал на очередное место убийства: в одном из парков какие-то сумасшедшие заживо сожгли грудного ребенка, чей труп спустя два дня нашел дворник в куче осенних листьев.

Когда Асмер увидел, что осталось от ребенка, его обуяла ярость. Тех, кто убил малыша, он нашел уже спустя день, после бессонных суток поиска. Оказалось, что это была целая секта, принесшая в жертву порядка дюжины детей, которых считали пропавшими без вести. Когда у их предводителя, предположительно убившего того ребенка, на запястье захлопнулись наручники, он упал на колени и, разрывая голосовые связки, проорал «ОН ПОМИЛУЕТ НАС! ОН УСЛЫШИТ! ВЕЛИКИЙ БЕЗЛИКИЙ СПАСЕТ НАС ОТ ОКОВ ЭТОГО МИРА». Он орал это до тех самых пор, пока Асмер ударом по голове не лишил его сознания. После того, что он увидел в их логове, те изуродованные трупы детей, Асмер уже не мог сдерживаться. Он все бил и бил обмякшего сектанта, голова которого превратилась в кровавое месиво, пока его не оттащили товарищи.

Два дня он не мог спать: прокручивал образы мертвых детей, а так же омраченное безумием лицо убитого им сектанта, а когда на третий день он все же заснул, Асмер увидел всех этих искалеченных, обгоревших, обезображенных детей, ползущих к его кровати по полу квартиры, оставляя за собой кровавые следы. Асмер тогда проснулся от своего крика.

На этом его кошмары прекратились. Его сослуживцы все как один под присягой подтвердили, что сектант напал на Асмера, что это была самозащита. Дело было закрыто.

Но сегодня в этой комнате он видел не просто кошмар. В тысячу раз страшнее. Словами не передать, что в этот момент было в голове у Асмера. Дело в том, что убийства, кровавые и жестокие, в Атифисе не были редкостью. Но такого на памяти Асмера еще не было.

Сначала, стоя в прихожей, Асмер подумал, что в гостиной почему-то горит красное аварийное освещение, но затем, увидев комнату своими глазами, он понял, что дело вовсе не в свете: вся она, от потолка до пола, была покрыта застывшей кровью. Багровая жидкость, словно неровно нанесенная краска, местами образовывала уплотнения, создавая причудливый рельеф, похожий на изображение холмистой местности.

Асмер застыл, рассматривая гостиную, ни одна морщинка на его лице не дрогнула, когда он рассматривал стены, но когда взгляд детектива упал на середину комнаты под потолком, там, где висела хрустальная люстра, почему-то абсолютно чистая, губы его дрогнули. На мясницком крюке, привязанном к люстре, висела голова мужчины. Его возраст, как и какие-то внешние признаки, определить было почти невозможно, потому, что его лицо покрывала маска безумного ужаса. Белая, как бумага кожа, раскрытый донельзя рот так, что синий язык вываливался наружу, выпученные как у рыбы глаза – вот что видел Асмер в паре метров от себя. Он все никак не мог оторвать взгляд от глаз головы, а в голове эхом отдавался звук ударяющихся о пол капель подающей крови. Они набухали на концах лоскутов кожи на месте, где раньше была шея, а затем, пролетая несколько метров, с глухим стуком падали на пол, разлетаясь на множество более мелких капель, словно беременея, чтобы затем родить. Асмер слышал каждую из них, будто они падали прямо ему в уши, и все больше прислушивался к стуку крови о кровь на полу.

– Асмер. – Откуда-то издалека он услышал голос комиссара, но не предал ему значения: глухой стук капель о пол почти полностью заглушил его.

Кто-то потряс его за плечо. Асмер встряхнулся. Слева от него стоял комиссар.

– Удалось установить личность? – протирая рукой глаза, спросил Асмер.

– Убитого звали Арнеа Кристенсен, 32 года, викарий церкви Крови, причина смерти…достоверно пока не известно – произнес комиссар.

– Семья, дети? – Асмер постепенно приходил в себя.

– Жена и две дочери, местонахождение неизвестно.

Асмер подошел к стене, где под слоем крови виднелось очертание прямоугольного предмета. Через секунду он держал в руках рамку с фотографией. Стекло было заляпано кровью, и Асмер, сняв грязные перчатки, аккуратно вытащил из рамки снимок. В его центре, широко улыбаясь, стоял мужчина в светлом костюме и обнимал жену в легком голубом платье, а две девочки близняшки в белых платьицах обнимали родителей с двух сторон. Все они улыбались и выглядели очень счастливыми. Сзади них, за деревьями виднелось здание собора с огромным каменным змеем, обвивающим его.

Асмер вышел в коридор. Справа, высунувшись в окно и жадно хватая свежий уличный воздух, стоял тот самый молодой детектив, с которым Асмер столкнулся внизу.

– Стивен, хватит считать птиц. Давай, парень, подойди сюда, есть задание, – окликнул его Асмер.

Он обернулся. Лицо Стивена чуть-чуть приобрело розоватый оттенок, но было все таким же бледным, видимо он так и не отошел от увиденного.

– Слушаю, с-сэр, – хриплым срывающимся голосом ответил Стив.

– Возьми эту фотографию. Да не лапай ты ее пальцами! Положи в пакет для улик. Вот так, а теперь бери ее, подай ориентировки и вместе с Йоргенсенсоном и Тонсом начинайте искать людей на фотографии. Очень важно их найти, понимаешь? – Асмер взял молодого детектива за плечи. – Давай же, иди. – Прикрикнул он, когда бледный юноша поковылял к лестнице.

Асмер вернулся в квартиру, еще раз оглядел комнату, взглянул на комиссара, стоявшего все в той же позе, и принялся осматривать место убийства, с трудом отрывая так и норовящие прилипнуть к покрытому кровью полу ноги. Он уже не раз пожалел, что надел сегодня свои лучшие туфли, но не расстраивался на этот счет, ведь впервые за долгое время он не сидел, перебирая бумаги, а занимался именно тем, для чего он пошел в полицию.

С головы несчастного Арнеаа Кристенсена все также капала кровь, но звук падения капель теперь, когда голова Асмера прояснилась, казался не глухим, а, наоборот, звонким, словно они падали не на паркет, а на металл. Асмер присмотрелся, и, действительно, там, где капли ударялись о пол, под слоем крови, виднелось что-то темное и круглое. Он подошел ближе и рукой в перчатке расчистил это место на полу. Там лежал темно бронзовый медальон с каким-то непонятным рисунком, который из-за прилипшей крови было сложно рассмотреть. Асмер попытался стереть ее пальцем, но ему это не удалось, тогда он просто убрал его в пакет для улик и передал комиссару.