— В конференц-зале… О, вот она, — Мир деловито застегивал пальто. — А что?

— Вот именно — а что? — согласилась я. — Вы же не ждете, что я с вами на разборки поеду?

— Отнюдь! — Всеслав Всеволодович жизнерадостно высветил зубы в улыбке. — Наоборот! Я, знаете ли, опасаюсь вас из виду выпускать. А то, боюсь, приедем — а там Елена Владимировна в одиночестве стоит, сабельку от крови отряхивает!

— Мир! — возмутилась я столь откровенному намеку на то, что я склонна махать шашкой, чуть что. Это же не правда!

— Топор, — покладисто поправил племянника Мир. — Елена Владимировна предпочитает топор.

Выпроводив героев на правое дело, я сделала то, чего давно хотелось: пошла смотреть тот самый пресловутый Источник.

Ну, что сказать… Ручей, как ручей. Насколько я знаю, он питался от того же подземного источника, что и родники, давшие название заповеднику. Пару лет назад, когда я как раз вышла из декрета, его облагородили: прочистили русло, выложили где яркой пестрой галькой, где светлым песком, а над истоком навалили шалашом массивные камни. Никаких изяществ и излишеств, сплошь простота и естественность природных форм.

Из-под этих камней ручей теперь и вытекал. Чистый, искристый, всегда холодный — как и положено любому уважающему себя подземному роднику. Поросший по берегам хрупким колким льдом по зимнему времени.

Пить из него воду, правда, мне никогда в голову не приходило. Дитя большого города, я в принципе, ужасалась от мысли, как это — вот просто взять и попить воды из открытого источника?! Но вон в заповеднике мне этот аттракцион не раз предлагали, и все сотрудники хором клялись что это совершенно безопасно, а провожатые для каждой группы туристов исполняли арию об анализе, пробах и составе. И пили, конечно — что гости, что персонал. Не могу сказать, что смертность среди сотрудников “Соловьиных родников” существенно превышала норму.

Я вгляделась в воду, пытаясь хоть что-то увидеть, почувствовать — шиш.

Мне было хорошо здесь.

Но мне в принципе в “Тишине” было хорошо.

Очень хотелось ковырнуть его пальчиком, вопросив в пустоту: ну и где тут эта ваша сила? Но, как взрослая умная женщина, ничего подобного делать я не стала.

Так ничего и не вычуяв, и махнула хвостом и отправилась к своим хвостикам — каша, знаете ли, сама себя не сварит.

Я брела по дорожке, пинала случайные комки снега, и вообще, пребывала в изысканной меланхолии, когда на меня налетел Филлипыч. В прямом смысле — налетел, придержал за плечи, чтоб не шлепнулась, и поинтересовался у меня откуда-то сверху нашей разницы росте:

— Ты чего приуныл, Колобок?

— Есть готовить не хочу, — честно, как на духу, созналась я в грехе бесхозяйственности.

— Да кто ж тебя допустит?! — искренне изумился друг. То есть, человек, которого я когда-то им считала.

И пока я прикидывала, как морально уничтожить эту версту коломенскую, чтоб не смел больше принижать моих неоспоримых достоинств, он развил свою мысль:

— Шашлык — дело мужское! — и уже серьезно, без шуток, спросил, — Лен, ты не знаешь, что происходит?

— Знаю, — призналась я, сгребла Игоря под руку, и мы побрели по дорожке парой. — Игорь, только это не для передачи… “Тихий лес” кто-то из наших поджег.

Я локтем ощутила, как он дернулся и напрягся от такой новости, а емкий и нецензурный комментарий предпочла не расслышать, и невесело кивнула, подтверждая — да, я не шучу.

— В общем, Макс как узнал — на дыбы встал. Ты ж его знаешь. Вот, теперь — пока не прищемит хвост поджигателю, никого на базу не пустит.

— Да уж, вы с Елистратовым похожи. Только у него размах побольше — ты только гостей выгнала, а он всю базу разогнал, — невесело пошутил Новицкий.

В принципе, тут есть, чем гордиться!

— Лен, ты уверена? — светлые глаза на смуглом лице смотрели жестко, недоверчиво, когда Филлипыч задал этот вопрос.

Я вздохнула.

— Игорь, как думаешь, Макс пошел бы на вот это всё, — я кивком обвела территорию базы, имея в виду чужую охрану на постах, отправленных по домам сотрудников, и гостей, расселенных по другим базам отдыха. — Будь у него хоть какие-то сомнения? Или, полагаешь, он такой легковерный…

Игорь, уверена, ничего подобного не думал. Но поверить в сказанное мной сходу тоже не мог. да что там — я сама не сразу в это поверила.

— Ладно, Лен. — Новицкий аккуратно вынул руку из моего захвата, и потер лицо. — Пойду я костер разводить. Пока прогорят, пока шашлык можно будет ставить…

Шашлык? Шашлык! А жизнь-то, определенно, налаживается!

Новицкий ушел разжигать костер и переваривать отредактированную версию новостей для сотрудников, не посвященных в аномальное, а у меня в кармане почти тут же сработала рация.

— Елена Владимировна, — выдал кусок пластика, прихваченный с собой исключительно по устоявшемуся рефлексу, — Это Сергей Глушко, старший группы охраны. Мирослав Радомилович распорядился с вами детское меню согласовать. Я сейчас парней в Чернорецк за ужином отправляю, какие будут пожелания?