Это была наша история, но она была волшебной, отбрасывая реальность пределов человеческого тела.

Картина была цельной, созданная на крыше и переходящая на вертикальные поверхности, которые ее окружали.

— Эш?

Он резко повернулся.

— Ох, спасибо, господи, спасибо, господи, — сказал он отчаянно, направляясь ко мне. — У вышел за пределы бумаги. А мне нужно было столько всего нарисовать, что я выбрал это место. Все пришло так быстро, и я думаю, что мы должны обратиться в гребаные галереи и на шоу, чтобы они все увидели это. Потому что бумага — это просто гребаный пустяк. Кому нужна бумага, когда есть кирпич, смола и мое тело? Кто сказал, что бумага или холст должны быть основой? Кому нужна студия? Это просто ерунда.

— Эш?

— Но черт. Мне нужна краска. Моя закончилась. Краска не пустяк. Она нужна мне, — он провел по волосам вымазанной в краске рукой, оставив огромную оранжевую полосу.

— Эш, — на это раз я сказала решительнее, но мои слова едва долетели до него.

— Я собираюсь сходить купить кое-какие краски. И затем позвоню мэру, потому что он захочет это увидеть.

Я чувствовала, что оцепенела, но в то же время мое тело дрожало. Я не знала, что делать, Эщ словно был на другой планете и не был в состоянии прочитать мои сигналы.

— Эш, уже поздно. Арт-магазины закрыты. И ты не можешь рисовать на крыше. Это здание нам не принадлежит.

— Нет. Но будет принадлежать. И я собираюсь за краской, потому что хочу превратить весь город в инсталляцию. И лучшая часть в том, что ты сможешь увидеть мое произведение с неба.

Он пошел в сторону двери.

— Эш! — закричала я. Он остановился и повернулся. — На тебе нет одежды! — закричала я.

— А да. Конечно. — Он натянул джинсы и обувь и снова направился к двери.

— Твоя футболка, — я пыталась остановить его и найти способ пробиться к нему. Я чувствовала себя такой одинокой на крыше. Наше маленькое тайное место стало секретом, который я больше не хотела держать.

— Эш, пожалуйста, не уходи. Ты ведешь себя неправильно. Что-то не так.

Он подошел ко мне и сгреб в объятия.

— Бёрд, все правильно. Ты хотела этого. Благодаря тебе это произошло. Ты моя муза. Ты вдохновляешь меня. Если бы я мог рисовать в воздухе, на небе и в облаках, и показать тебе то, что я вижу, я бы так и сделал. Но это лучшее, что я могу предложить. Я делаю это для тебя. Это моя любовь к тебе, и я собираюсь показать ее всему миру.

— Эш, я просто хочу, чтобы ты был в порядке.

Он страстно поцеловал меня, скользнув пальцами мне в волосы. Я пыталась его оттолкнуть, но его хватка была крепкой.

— Ты такая красивая. Ты охвачена светом и формой, вкусами и звуками. И я нарисую тебя тысячу раз. — Его взгляд расфокусировался, и прежде чем я могла ответить, он уже начал говорить о другом.

— Боже, ты так меня возбуждаешь, — сказал он. Я ощущала, как он твердеет напротив меня.

— Не сейчас, Эш, — сказала я решительно. Он целовал мою шею, схватив меня жестче, почти до боли. — Перестань. — впервые я была по-настоящему раздражена.

— Ты такая вкусная, — застонал он мне в шею.

— Перестань! — закричала я, отталкивая от себя его лицо. Мое тело дрожало, так же как и голос. — Эш, расскажи мне, что происходит. Я должна знать. Ты меня пугаешь.

Он остановился, посмотрев на меня так, будто я глубоко его оскорбила.

— Ты боишься меня? Ты мой мир, Бёрд. Думаешь, я могу причинить тебе боль? Да я спрыгну с гребаной крыши ради тебя! — Он помчался к краю. Изображения той ночи, когда он забрался на парапет крыши, вспыхнули в моей голове. На это раз я думала, что он прыгнет, если я его не остановлю. Складывалось впечатление, что он считал себя непобедимым.

Я покачала головой, теперь всхлипывая.

— Мы можем просто пойти домой? Затем сможем поговорить.

Мне нужно былой увести его с крыши и находиться рядом с людьми, которые были в здравом уме. Из-за Эша мне казалось, что я теряю рассудок.

Его ноги хаотично стучали по полу.

— Мне нужно идти

— Эш, подожди. Пожалуйста, не уходи, — умоляла я, мой голос дрожал от отчаяния.

— Я вернусь. Куплю краски и вернусь.

Он поцеловал мою мокрую щеку и быстро пробежал через дверной проем.

Я пыталась поспеть за ним, но мои ноги дрожали из-за переживаний, и он был слишком быстрый. Я не могла здраво мыслить. Не знала, как его остановить. Я не была его семьей. Я не знала законов: что делать, если кто-то теряет свой рассудок.

Он так быстро ушел.

***

Я знала, что Джордана нет дома, но все равно неустанно колотила по его двери, надеясь, что он появится волшебным образом. Конечно, он не ответил.

Эш убежал на улицу без футболки, телефона или кошелька. Я боялась за его безопасность. Он не был в здравом уме. Как будто какой-то переключатель щелкнул в его голове.