Каэль нахмурился. Быть королевой не более чем подходило ей? Разве не об этом она мечтала?

— Ты хотела то, что есть у меня, — напомнил он. — Разве ты не подразумевала мои королевства?

— Если точнее, я хотела сделать то же, что и ты — найти свой дом, — ее печальная улыбка рассекла его грудь косой. — Хотела отвоевать себе место. Даже если бы сперва мне пришлось вырезать твое сердце.

Вырезать сердце было бы превосходным началом. Оно все равно больше не принадлежало Каэлю. Им уже владела Аня.

— Я вырубил себе место мечом, — сказал он. — Ты решила им же меня и убить, чтобы получить то же самое. Прекрасный план.

Повернув голову, Аня спрятала лицо у него на груди.

— Но ты не хочешь невесту.

Нет. Каэль не хотел невесту. Он хотел Аню. И если бы она намекнула на ответное желание — добровольное, не купленное и не вынужденное — Каэль тотчас бы на ней женился.

Но не было ни намека, ни приглашения. Аня хотела не его. Она хотела найти свое место в этом мире.

Которое Каэль мог ей предоставить. Снова пробудилась надежда. Аня стремительно покорила его, но он мог завоевывать ее медленно, для начала поселив рядом с собой.

Каэль предпочитал страдать от невозможности получить ее, чем больше никогда с ней не видеться. И он был готов терзаться неразделенным желанием.

— Когда убьем паука, возвращайся со мной в Гримхолд. В крепости много комнат, и есть чем заняться.

— Я не волшебница, — пораженно посмотрела на него Аня. — При дворе от меня мало толку.

— Ничего страшного. Мне не нравятся волшебники. Только министр чар, и он у меня уже есть, — Каэля не заботило, чем она будет заниматься, не считая того, что ей самой хотелось приносить пользу. — Ты должна стать моим…королевским советником. За последние десять дней ты помогла мне больше, чем все остальные за год. Я предпочту тебя этим дуракам.

Аня слабо улыбнулась, и ее темные глаза украсил свет надежды. Она принялась невидящим взором смотреть вперед, покусывая губу и размышляя.

— Как думаешь, ты когда-нибудь женишься? — спросила Аня после нескольких минут тишины.

Каэль женился бы, если бы она когда-нибудь согласилась.

— Не знаю.

— Наверное… — Аня замолкла и прежде чем продолжить, прерывисто вздохнула, — …тебе не нужна жена. В цитадели много женщин, готовых удовлетворить твои…потребности.

— Много, — но они его не привлекали. Только Аня. Каэль никого никогда не возжелал бы сильнее.

— Ох, — за ее кратким ответом последовало долгое молчание. Она больше не смотрела на Каэля и обняла себя, словно замерзла под меховой накидкой. — Очень любезно с твоей стороны, — наконец сказала Аня. — Но не думаю, что в цитадели найдется для меня место.

Она считала, что ей не место рядом с ним.

Однажды Аня сказала, что в мире есть кое-что хуже смерти. Каэль не верил, ведь даже после жесточайших испытаний смерть пугала его больше всего. Теперь он понял. Раньше Каэль думал лишь о физических страданиях. Он не ведал глубины боли, на которую способно сердце. Какие бы мучения ни подразумевала Аня, Каэль знал, что испытает их все, когда отпустит ее.

Если отпустит. Иначе да простят его боги, потому что после того, как он привяжет ее к себе, она не простит никогда.

Но лучше ее ненависть, чем жизнь без нее.

8. Аня Нецелованная

Дрилок

Завидев таверну, где Каэль решил остановиться на ночь, Аня захотела продолжить путь. Люди праздновали канун Середины зимы, и шум кутежа под звуки музыки отзывался в Анином сердце болью. Но у нее не осталось выбора. Вблизи Скайлвуда не было других деревень.

Завтра они планировали проехать через темный лес и добраться до Ивермера. Хоть Каэль и не подавал виду, Аня подметила, что его тоже не радовала праздничная кутерьма. Последние дни они почти не разговаривали. Она чувствовала себя разбитой и не решалась начать беседу, которая могла причинить боли больше, чем способно вынести сердце. Каэль же был задумчивым и молчаливым. Поскольку они по-прежнему ехали в одном седле, он все время прижимал к себе Аню. Каэль так и не нашел коня, стоившего своих денег. Аня, в свою очередь, видела много хороших лошадей, но не тратила на них золота и не просила купить. Она бережно копила последние минуты с королем.

Вот только Каэль неизменно был угрюм, напряжен и расстроен. Аня списала его недовольство на твердое мужское достоинство, но он и словом не обмолвился о своем возбуждении. Каэль словно не замечал его. Возможно, потому что причиной была не Аня. Он не видел ее не только в роли своей невесты, но и любовницы.

Наверное, на постоялом дворе Каэль собирался найти себе женщину на ночь.

Как и в любом другом трактире, им немедленно предложили покои, но пояснили, что комнаты еще не готовы. Значит, скрыться было негде. Ане ничего не оставалось, кроме как найти свободный стол и ждать в дурном расположении духа, ничуть не уступавшем мрачности Каэля.