Боги, до чего же невероятно было чувствовать давление его твердой длины спереди, а не сзади. Невероятно было даже просто прижиматься к Каэлю. Он невольно давил на то место, которое обещал облизать. Качнув бедрами, Аня усилила нажим, трение и дикий шторм удовольствия.

Каэль прервал поцелуй не раньше, чем начал подниматься по лестнице в спальню, где собирался сделать все, о чем расспрашивал. Ртом, языком. Пока не оказался бы глубоко в Ане.

Внутри, внутри, внутри. В том она и нуждалась, чтобы унять неистовствовавшую бурю в теле. Тяжело дыша, Аня поцеловала Каэля в шею.

— Каэль, поспеши, — уговаривала она. — Я слишком долго ждала.

Ждала, хоть и не знала, чего именно. Удовольствия. Но Аня и представить себе не могла нечто настолько дикое и нежное.

Стон Каэля отозвался грохотом в его груди.

— Тогда почему не предложила поцеловать тебя раньше?

— Ты отослал меня домой, — напомнила Аня. Несмотря на сладость момента, ее сердце свело очередным спазмом. Она закрыла глаза и, крепче обняв Каэля, уткнулась лицом ему в шею. — Хорошо, что ты попросил на Середину зимы прощение. Я прощаю тебя за то, что ты ушел сегодня вечером, словно опять отверг.

Каэль резко остановился, чего Аня совсем не хотела. Подняв их связанные руки, он ухватил ее за подбородок и вынудил поднять взгляд. От раскаяния черты его лица заострились.

— Я лишь хотел как можно скорее связать тебя со мной.

— Я это поняла…потом, — натянуто ответила Аня.

— Я заглажу вину, жена, — Каэль нежно поцеловал ее.

Уже лучше. Сжав его густые волосы, Аня подтянулась выше и попыталась углубить поцелуй. Но что-то изменилось. Каэль осторожно ласкал ее языком, будто никуда не спешил, хотя минуту назад сгорал от нетерпения, рычал почем зря и грозился скрепить брак на полу, если вовремя не приготовят покои.

В отличие от него, Аня спешила. Увы, как бы отчаянно она ни стонала и ни терлась об него, он целовал ее так же — неторопливо, словно искал между ее губ все возможное удовольствие. Ане же нужна была его решимость.

Даже в спальне Каэль не ускорился. Бережно уложив Аню на кровать, он медленно опустился сверху и, прижав их связанные руки к подушке, прервал поцелуй. Аня захныкала и выгнула спину, но вопреки своему обещанию Каэль не раздвинул ей ноги и не вонзился в нее.

Вместо этого он исполнил другое обещание, нежно касаясь губами ее щек, носа, подбородка. Целуя каждый дюйм ее кожи.

И снова эта неспешность.

Аня нуждалась в чем-то существенней.

— Каэль, — взмолилась она, — пожалуйста.

В ответ он запрокинул ей голову и осыпал поцелуями ее горло. С каждым касанием Аня дрожала от наслаждения, но ей было мало. Отчаяние пересилило смущение и, пытаясь подтолкнуть Каэля к взрыву, она решила обратиться к нему его же словами.

— Мне нужно, чтобы ты взял мое… — ох, Аня не смогла.

— Девственное лоно? — грубо прорычал Каэль ей в шею.

— Да, — выдохнула она.

Он поцеловал ямочку у нее за ухом и пососал мочку. Аня застонала, крепче сжимая его волосы и чувствуя эротическое напряжение в каждой женской части своего тела. Боги, всего лишь ухо. Почему было так хорошо?

Но легкий укус оказался еще приятнее. Аня ахнула, с головы до пят охваченная огнем.

— Во время церемонии мы не произнесли еще одно твое имя, — горячо зашептал Каэль ей на ухо. — Аня Девственница. И пока ты невинна, я буду Каэлем Нежным и Неторопливым.

У нее перехватило дыхание, и она рассмеялась.

— Я хочу, чтобы ты был Каэлем Завоевателем и вонзил в меня свой меч.

Он тоже рассмеялся, подрагивая на ней всем своим большим телом.

— Обещаю, что так и сделаю.

— О, да. Пожалуйста, — вздохнула Аня. — Пожалуйста.

Каэль с улыбкой вернулся к ее губам.

— Ведьма была права, — пробормотал он. — Сегодня ночью я не поцелую каждый дюйм твоей кожи. Со связанными руками мы не сможем раздеться.

Аня обмерла. Каэль был прав. Они могли приспустить туники, но не снять рукава со связанных рук.

— Я бы предложила разрезать одежду. Но у меня нет с собой других теплых туник. Как же нам быть?

— Никак, — Каэль острыми зубами прихватил ее нижнюю губу. — Неспроста невесты носят платья.

Неважно, можно ли снять платье, если достаточно поднять подол. Аня задрожала, когда Каэль провел пальцами по ее чулку от колена до бедра и нежно потянул за ремешок.

— Твои чулки сводили меня с ума, жена, — прищурил он пылающие глаза. — Каждый день в одном седле. Я знал, что под туникой ты почти обнажена. Знал, как близко твое теплое лоно к моему члену. Я мечтал взять тебя на каждом шаге коня.