–  Не волнуйся, лапочка.

Раздражало меня эта "лапочка моя", только я молчала. Почему? А вот не знаю.

А ничего хорошо не было. У меня, действительно, отошли околоплодные воды, только схваток не наблюдалось, а ребенок был расположен неправильно. Было что-то еще, что говорил Валентин, но я уже его слова не воспринимала.

Гинеколог настоятельно советовал кесарево сечение, говорил:

–  Будем ждать, ребенок может задохнуться. Он запутался в пуповине.

Затейников сунул мне какие-то бумаги на подпись, когда анестезиолог поставил укол. Подмахнула документы, не глядя, потому что слишком переживала за ребенка. Глаза застилали слезы. Естественно я согласилась на кесарево сечение, на котором так настаивал врач.

–  Воды, - попросила, когда пришла в себя.

–  Вот, выпей, - приподнял мою голову Валя. Сделала маленький глоточек и стакан тотчас.
– Много нельзя.

–  Ребенок?

–  Мне жаль, Влада, - хмуро произнес Затейников.

–  Что. С. Моим. Ребенком?
– медленно проговорила.

–  Ребенок мертв. Мы ничего не смогли сделать.

Около трех лет спустя

–  Пусти, - мужчина приобнял меня сзади, - может все-таки останешься? Сегодня ведь выходной.

–  У тебя выходной, у меня нет, - парировала, подумывая, что пора с этими отношениями заканчивать. Какой-то Волгин стал слишком навязчивый. Не сказать, что нам было слишком хорошо вдвоем, но весьма неплохо. Во всяком случае, это лучший любовник за последние два годы, какие у меня были. А было их не так, чтобы очень много. Правда, не один даже на четверть не был так хорош, как чертов Лукрецкий.

Отпихнула мужскую руку, попытавшуюся стянуть с меня только что надетый бюстгальтер. Поднялась и огляделась в поисках платья.

–  Где мое платье?

–  В шкафу, - вот же, чертов педант! И не лень было подниматься посреди ночи, чтобы повесить в шкаф одежду. Подумаешь, валялась на кресле. Не представляла, как с таким можно жить, ведь своей чрезмерной аккуратностью с ума сведет.
– Ты подумала над моим предложением?

–  Со вчерашнего вечера мой ответ не изменился, - подошла к шкафу, открыла и поморщилась. Рубашки и костюмы у Волгина были развешены по цветам и фактуре ткани. Извлекла платье, а после улыбнулась мужчине.

Вчера была пятница. Мы ходили на ужин в ресторан. А там, получив заманчивое предложение о совместном проживании, чуть вином не подавилась.

–  Влада, во сколько ты освободишься?

–  Понятия не имею, - в любом случае весь субботний день не собиралась проводить с Константином. Может, не проснулась бы так рано, но меня разбудил звонок Лидии Владимировны. Госпожа Суворова хотела поговорить о чем-то важном.

Нет, определенно какой-то плюс в педантизме Константина имелся. Он почистил мне туфли, когда надевала, улыбнулась. Собрала волосы в небрежный хвост, чуть мазнула губы чуть розоватой помадой и подхватила сумку:

–  Может, дверь закроешь?

–  Влада!
– укоризненно произнес Волгин.
– Ты даже как следует не попрощалась!
– видела, как мужчина нехотя плетется в коридор. Вот опять полезет целоваться. С утра с нечищеными зубами. Брр. Проявлял свою чистоплотность не в тех местах.

Выскользнула на лестничную клетку, решив, что с отношения себя окончательно изжили. Пора, однозначно пора сообщить Волгину на днях о разрыве. Только бы подобрать удобный момент.

Мне потребовалось полтора часа, чтобы добраться до дома, принять душ, переодеться, накраситься и добраться до галереи.

Вошла в помещение и улыбнулась. Слева висела моя фотография. Не та, которая ню. Ту, удивительное дело, сразу приобрели. В первый день выставки Марьяна Ладомирского. Хотела бы еще знать, кто. На этой была изображена на спины. Тоже обнаженка, но какая-то более приличная. Как удалось уговорить меня Ладомирскому на вторую картину, оставалось для меня загадкой до сих пор. Правда, в первые месяцы после родов меня можно было много, на что уговорить. Я тогда ходила живой тенью, спасала лишь работа. Много работы. Я вернулась к риэлторству и сейчас, спустя два года, у меня было собственное риэлтерское агентство "Влада плюс". Между прочим, весьма успешное. Но работу в галерее я не бросила. Мне просто нравилось. Не так давно Лидия Владимировна призналась, что подумывает об открытии новой галерее в соседнем городе и предложила мне стать партнером. Правда, думаю, это она не всерьез.

Прошла сквозь зал прямо в кабинет. В галерее никого, кроме уборщицы Ольги, не было. Неудивительно, ведь она открывается только в двенадцать часов, а еще не было даже одиннадцати.

Хотя, если подумать, что-то сегодня Лидия Владимировна проснулась рано. Ведь, действительно, суббота.

–  Доброе утро!

–  Ты такая бодрая, Влада, что на тебя смотреть не хочется, - пробурчала хозяйка галереи.
– Кофе будешь?

–  Буду, - собиралась сесть.

–  Отлично. Заодно мне сделаешь, - не растерялась женщина. Собиралась сесть, а отправилась к кофемашине.
– Ты подумала над моим предложением?

–  Каким именно?

–  Помнишь, месяца полтора назад мы обсуждали открытие еще одной галереи?

–  Помню, - отозвалась.
– Вам без сахара и сливок?
– моя начальница следила за фигурой, как и я.

–  Сахар добавь, пожалуйста. С утра голова отказывается работать.

–  Хорошо. Так что там с открытием галереи?

–  Мне вчера вечером позвонил знакомый. Нашлось прекрасное помещение. Его только-только добавили в базу. В открытом доступе еще нет. Отличные площади. Прекрасное расположение. Почти самый центр города, - начала рекламировать госпожа Суворова.
– Надо брать, - резюмировала она, когда я с двумя чашечками кофе направлялась к рабочему столу.