До лифта шли в полном молчании, а вот в кабинке лифта оборотень снова притиснул к стене. Без какого-либо сексуально подтекста. Подцепил пальцами подбородок и задал вопрос:

–  Почему ты позволила трахнуть себя, Влада?

–  Я скучала.

Кажется, два коротких слова окончательно добили оборотня.

Мы покидали здание в полном молчании. Лукрецкий уже не спрашивал, сам завладел моей рукой и крепко сжал. Захочешь - не вырвешься. Правда, я не старалась.

Подразумевала, что "Хижина" - это какой-то новый ресторан. Раньше заведения с подобным названием мне не встречалось. Я, вообще, пока ехала, успела немного осмотреться. Город изменился. Появилось больше цветов, новых магазинов и ресторанов.

Угадала, "Хижина" оказалась ресторанчиком. Милым и очень уютным. Похоже, принадлежавшим Лукрецкому. Потому что нас поприветствовали, назвав моего спутника по имени-отчеству и, не спрашивая, проводили в небольшой личный кабинет.

–  Твой?

–  Что?
– переспросил оборотень, когда мы остались одни. Официант удалился, приняв заказ.

–  Ресторан принадлежит тебе?

–  Не совсем. Я лишь помог с деньгами на открытие.

Мне стало любопытно. Одна навязчивая мысль не желала покидать мою голову.

–  А кто хозяин?

–  Хозяйка, - автоматически поправил оборотень, явно продолжая о чем-то думать. Отвечал машинально. Не уверена, что, вообще, отслеживал суть беседы.

–  И кто она?

–  Любовница.

–  Ты что всем любовницам даришь рестораны?
– взбесилась. Он только что поставил меня на один уровень с какой-то непонятной девкой. А я-то наивно полагала, что значу для него чуть больше, чем остальные. Ведь он когда-то говорил, что пара - самое важное и ценное, что есть в жизни оборотня. Ни фига!

Схватила стоявшую на столе вазу и замахнулась. Жаль, оборотень успел перехватить руку. Но это все равно не помогло. Вода и цветы оказались на его дурной голове. Не удержалась, звонко рассмеявшись.

–  Не смешно, - надулся он.

–  Очень смешно, - парировала.

Мой смех разрядил обстановку. А я для себя сделала вывод, что Лукрецкий - единственный мужчина, рядом с которым становилась настоящей истеричкой. На бывшего мужа или того же Константина мне бы в голову не пришло чем-нибудь замахнуться.

–  И вот что ты опять творишь? Я ведь могу подумать, что тебе не все равно, - оборотень кое-как привел себя в порядок и пересел ко мне на диван.

–  А с чего ты взял, что мне все равно?

–  Это тяжелый и долгий разговор, Влада. Сейчас ни то время и место.

–  Ты так уверен, что у тебя будет еще время, Ян?
– чертов оборотень. Я абсолютно не понимала, что он от меня хочет. Судя по всему, ничего, кроме секса. Пусть так! Для себя решила, что сама навязываться не буду, хотя очень хотелось. Гордость - то немногое, что мне пока удалось сохранить.

–  Во всяком случае, сегодняшний день ты проводишь со мной.

–  С чего вдруг?

–  Считай небольшой компенсацией за три года свободы.

–  Свободы?
– закипала изнутри.
– А ты спросил, нужна ли мне была эта свобода?

–  Разве не этого ты хотела?

–  Я хотела знать, что вольна уйти, что жизнь с тобой - не тюрьма с пожизненным заключением.

–  Что же ты не вернулась?
– цинично поинтересовался Лукрецкий.

–  Возвращаться к мужчине, который несколько дней держал в неведении, а потом откупился и выкинул, как ненужную вещь? Знаешь, Ян, я...

В дверь постучали и я замолчала. На пороге возникла официантка с моим заказом. Увидев подмоченного моими стараниями клиента, девушка засуетись.

–  Не надо, - прервал ее оборотень, когда она попыталась убрать с диванчика цветы.
– Не мешайте нам, пока к нам не подойдут гости.

–  А ваш заказ?

–  Что непонятного я сказал?
– рявкнул оборотень.
– Убирайтесь!
– девушка испуганно выскочила за дверь, тихо пробормотав:

–  Извините.

–  Продолжай, Влада.

–  Знаешь, ты прав, ни время и ни место обсуждать то, что было. На мой взгляд, к этому, вообще, не следует возвращаться.

–  О, нет, любимая, - с сарказмом произнес Лукрецкий.
– Мы обсудим это здесь и сейчас. Не хочешь, начну я. Скажи, сердце мое, - цинично обратился ко мне, обесценив милое и такое родное прозвище, - чтобы ты выбрала: торчать безвылазно на территории стаи или свободу, которую ты не оценила?

–  Безусловно, свободу, если ставишь вопрос так. Только я не понимаю, с чего вдруг возник подобный выбор.