— Я прекрасно понимаю, что всем сложно, что каждый в этой ситуации пострадавший, — уже спокойно продолжила Рогнеда. — Только я уверена, что Лада не виновата. Точнее, может и виновата, но не она.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Виктория, вспоминая Ратмира, который говорил почти тоже самое.

— Я хочу сказать, что она на себя не похожа. В нашей школе она была тихой и спокойной, она была пугливой. Но с приездом сюда, ее будто подменили. Не сразу же, а через неделю или две. Она вдруг стала говорить про Хазани. Хотя мы чаще всего общались именно тем составом, которым приехали. С нами была и Станислава и сам Распутин.

Виктория пыталась понять связь между происшествием с Ратмиром и ситуацией с Ладой.

— Ребята, — тихо проговорила она. — На новый год я вызывала Ратмира.

Взгляд всех в комнате был направлен на Викторию. В глазах Хидеки читалась боль. Вновь он рядом с ней, а она думает о других.

— Он сказал, что его прокляли. Я пыталась узнать с кем он проводил довольно часто время.

— Зачем? — немного озадачилась Рогнеда.

— Он сказал, что проклятие такого типа мог наложить человек, с которым часто общаешься, видишься, разговариваешь. И он так же сказал, что время проводил только с вами.

— Точно, — Рогнеда усмехнулась. — Проклятие подчинения. Оно очень сложное в исполнении. Как-то, на третьем курсе, я, Лада и Ратмир пробрались в кабинет, где хранились книги, запрещенные для нас. И нашли том «Проклятия всего мира. Том первый из девяноста шести». Пока Лада разглядывала другие книги, а Ратмир листал что-то про артефакты, я открыла совершенно случайную страницу и нашла листок с заметкой об этом проклятии. И в этот момент в кабинет зашли директор Распутин и его племянница. Нам тогда сделали выговор, и мы полгода чистили загон для пегасов.

Риоко и Виктория улыбнулись. Не только в их школе считали, что трудовое воспитание может помочь в исправлении.

— Но тогда это было просто незначительно событие, а с учетом нынешних событий, возможно, что-то готовилось уже тогда, — продолжила Рогнеда. — Тем более сейчас Лада стала такой, какой она была. Она боится каждого шороха. Именно поэтому я могу прийти к вам только тогда, когда она уснет, а засыпает она теперь рано.

— Прости, — вдруг проговорила Риоко. — Я не думала, что они для тебя так важны. Я думала, что вы просто однокурсники.

Рогнеда грустно улыбнулась в ответ. Часы громко пробили полночь. Ребята переглянулись. Они уже нарушили комендантский час. Теперь нужно идти по коридору в разы осторожнее. Первым ушел Оливер, поцеловав Риоко так, что остальным стало весьма неловко находится в комнате. Через три минуты ушли Рогнеда и Джон. Хидеки задержался и смотрел на Тори, пытаясь что-то сказать ей. Риоко завела глаза, и зашла в свой шкаф, ссылаясь на поиск формы, бормоча что-то про нерешительность, скучность и отсутствие храбрости. Виктория опустила глаза, не желая показать улыбку Хидеки, думая, что это его обидит.

— Слушай, Тори, я понимаю, что тебе не до этого, но я очень хотел бы поговорить насчет нас, — робко начал он. Девушка подняла на него свой взгляд.

Нет, он выглядел не робким, а наоборот, и, пожалуй, он был симпатичным. Впервые Тори подумала о Хидеки в таком ключе. Даже тогда, в той комнате, такого чувства не было. Впервые она почувствовала защищенность. Почему с Дженсеном такого не было, хотя их общение и отношения длились дольше. Так из-за чего у Виктории вдруг стали появляться эти чувства к Хидеки?

— Давай завтра, на нашем месте, — сказал парень, улыбнулся и направился к выходу.

Он аккуратно выглянул за дверь и тихонько вышел.

— Неужели! — воскликнула Риоко, как только поняла, что ее брат ушел. — Он пригласил тебя на свидание. Не прошло и трех лет. Ах, да, прошло.

Виктория улыбнулась и решила не переубеждать подругу ни в чем. Это только разговор, никакого свидания. Девочки переглянулись, вновь посмотрели на часы и легли по кроватям, в надежде на легкий утренний подъем.

* * *

Легко проснуться не получилось. Все часы в замке заговорены на шестичасовой подъем с понедельника по пятницу, в субботу они будили в девять часов, а вот в воскресный день молчали. Ровно в шесть утра они начинали петь. Во всех комнатах это разная музыка. Кому-то посчастливилось проснуться под что-то спокойное и классическое, но Виктория и Риоко сегодня проснулись под что-то из репертуара немецкой рок группы. Риоко настолько резко подскочила, что ударилась лбом о висящую над кроватью полку.