А вот что с самим изготовлением доски? Помнится, товарищ мой с этим особенно намучался. Ох, и набегался он по московским заводам в поисках мастеров и специальных станков, на которых смогли бы выточить, отфуговать, и отполировать нужную заготовку! И никакие знакомства не помогали. Мастера морщили лоб, разглядывая его чертежи, с подозрением выслушивали объяснения молодого чудика и вежливо отказывались. Или же заламывали несусветные сроки и условия. В итоге помог товарищу ни кто иной, как мой родной отец. Именно на ЗИЛе нашелся тогда и нужный мастер и нужный станок. Так что, куда мне обратиться, я в принципе уже знаю. Осталось понять, что там будет со сроками. Вот прямо в понедельник с утра, не откладывая, этим и займусь.

– …Лешка, ты о чем так задумался, что не слышишь, как нам в дверь звонят? Иди, открывай ребятам!

– Ох, прости, солнышко, замечтался…

– Уже мысленно на югах жаришься?!

Улыбаюсь насмешнице и бегу открывать дверь. Друзья вваливаются в квартиру, и у нас сразу же становится шумно и весело. Все разговаривают одновременно, по очереди обнимаются с Викой, Кузнец деловито достает из сумки пару бутылок вина – отметить окончание летней практики. До сентября все мы теперь свободны как птицы. Девчонки моют фрукты, привезенные Викой, выставляют на стол фужеры. Левка виновато докладывает нам о проблемах с Победой – мастер, рекомендованный дядей Изей, подошел к делу очень серьезно – отсюда и задержка. Мы дружно успокаиваем его. Три-четыре дня – это для нас уже не принципиально, зато с машиной неожиданных неприятностей на юге не будет. Так что первый тост поднимаем за окончание практики, второй – за успех нашего мероприятия.

Неизбежно возвращаемся к выбору места отдыха, с которым мы так и не определились. Вике и Лене все равно – они вообще первый раз едут на юг. Парням тоже по барабану, лишь бы место уединенное и можно было бы вдоволь поплавать с маской и порыбачить. Но Юля в своем репертуаре:

– Что значит все равно?! А мне вот совсем не все равно! Я считаю, что пляж должен быть обязательно песчаным. И город не так далеко, чтобы ресторан был. И место нужно выбрать красивое, чтобы потом было что вспомнить. А еще…

– Юль, остановись уже! – вот святого из себя выведет, ей богу! – Значит, так. Как руководитель экспедиции принимаю ответственное решение: путь держим в Крым, на мыс Тарханкут. Песок будет, хорошая рыбалка будет, красивые пейзажи тоже обещаю. С городом и рестораном перебьешься, милая – мы едем отдыхать дикарями, а не на курорт. Но рядом будет поселок Оленевка, где можно покупать еду.

Девушка недовольно поджимает губы. Явно затаила и еще предъявит – но мое решение публично не оспаривает.

– А сейчас предлагаю заняться делом. Девушки составляют список необходимых в хозяйстве вещей, мы с парнями берем на себя палатки, спортинвентарь и рыболовные снасти. Прошу не забывать, что багажники у машин не резиновые, поэтому вещей стараемся набирать по минимуму. Кузнец, можно тебя на пару слов?

Мы выходим на кухню, я ставлю греться чайник.

– Дим, может пока не поздно, отцепим этот вагон от нашего состава?

– Ты про Юлю? – хмурится друг.

– Про нее. Я все понимаю – любовь-морковь. Но она же явно не успокоится. Устроит нам всем ад на колесах.

– Давай так. Я с ней поговорю. Проведу воспитательную так сказать беседу.

Я киваю в сомнении. Походу как бы не вышло обратного. Воспитательную беседу устроят самому Димону.

27 июля 1964 года, понедельник, 8.00

ЗИЛ, Москва

Утром забрасываю Вику с чемоданом в общежитие, велю ей собрать все нужные для поездки вещи, до конца уладить дела с поступлением на биофак и с оформлением отпуска. Решили, что увольняться Вика пока не будет, чтобы в сентябре ей снова не загреметь на картошку с первокурсниками. Хватит, съездила уже один раз!

– Леш, мы что, на Таганку перебираемся?

– Угу.

– А…

– Солнышко, да кто же тебя теперь отпустит в общагу? – смеясь, пресекаю я Викины возражения коротким поцелуем – Я так соскучился!

Доношу Викин чемодан до лифта, снова целую ее на прощанье.

– Все, пока. В обед заеду за тобой.

Пока любимая хватает ртом воздух, и соображает, что бы мне ответить, я уже бегу к машине. Дел на сегодня – выше крыши.

На проходной ЗИЛа меня узнали и пропустили без разговоров – даже не пришлось махать бумагой за подписью Хрущева. А вот отца пришлось побегать, поискать. Хорошо, что добрые люди быстро направили меня в заводоуправление. Отца я нашел на новом рабочем месте – теперь у него появился собственный кабинет в административном здании и даже пожилая секретарша.

– Денис Андреевич, вопрос – жизни и смерти! – врываюсь я к нему кабинет.

– Русин! Алексей! – загорелый отец вышел из-за стола, пожал руку, даже приобнял – Спасибо!

– За что?! – я приземлился на единственный свободный стул у рабочего стола.

– После того митинга… – папа поправил модный синий галстук – Меня пригласил к себе председатель исполкома Москвы Промыслов… Короче, я теперь второй заместитель директора ЗИЛа. Номенклатура горкома!

– Поздравляю! – пожал я ему руку, а потом достал из портфеля единственный экземпляр «Города», который мне вручил Федин – В честь повышения скромный подарок от писательской общественности.