– Не могу идти… кажется, я теряю сознание.

Пошатываясь, хватаюсь за край стола, и «случайно» сталкиваю с него грязную тарелку, которая с грохотом падает на пол. Потом повисаю на плече колобка, заставляя его согнуться под весом моей тушки. Парни с удивлением наблюдают за представлением – они-то точно знают, что ни к какой котлете я не прикасался. В дверь тревожно заглядывают сотрудники кафе, сбежавшиеся на крик директора.

– Ашот, скажи мне – хватаюсь я рукой за горло, словно мне трудно дышать – Зачем ты убиваешь людей?

– Что…? – испуганно шепчет директор рыгаловки.

Я распрямляюсь, как ни в чем не бывало, и насмешливо смотрю в его посеревшее лицо.

– Спрашиваю: неужели у твоей жадности нет границ? Ты готов за копейку убить даже ребенка?

– Шутник… – вытирает пот со лба Ашотик.

– Да какие уж шутки, Ашот. Почитай новый Уголовный Кодекс – узнаешь для себя много нового.

Проходя мимо ржущих сотрудников, оскаливаюсь в их сторону.

– Подельниками его пойдете, как преступная группа гнусных отравителей.

– Да нормальная у нас еда!

– Нет, не нормальная! Нас таким дерьмом даже в детдоме после войны не кормили. Вы, товарищи армяне, хуже фашистов.

– Слушай, умник, другие тоже хорошо жить хотят, не ты один! – кричит мне вслед очухавшийся Ашотик.

– Главное чтобы ты до суда дожил, и никто тебя не пристрелил за такую еду.

Димон ржет и показывает мне большой палец, мы обнявшись идем к машине. Ладно, мясом разжились, значит сегодня вечером гуляем. Душа требует забыться, заесть этот неприятный эпизод дивным шашлыком и запить местным домашним вином. Хотя нет. Наверное, лучше все-таки будет коньяком.

Наш ужин в бухте Тихая с полным основанием можно было назвать праздничным. Бивуак обустроили на удивление быстро, единственное отличие от прежнего – машины на новом месте мы расставили чуть по-другому, прикрывая обзор нашего лагеря с дороги. Бухта оказалась довольно пустынной, лишь в разных краях ее расположились несколько палаток таких же автотуристов, как и мы. Наверное, и им не нашлось мест на Коктебельских базах. Знакомиться с нами в первый же вечер никто не пришел, видимо дали нам время обустроиться и обжиться на новом месте. Такая приятная ненавязчивость выдавала в соседях людей интеллигентных, или как минимум тактичных. Что радовало. Не многие на их месте удержались бы от вечернего визита «на огонек», учитывая фантастический запах шашлыка, разносящийся по округе. Да, что там говорить: мы сами-то чуть слюнями не захлебнулись, пока он готовился!

В Оленевке нам с «соседями» не очень повезло. Супружеская пара из Курска явно мечтала об уединенном отдыхе и тишине, наша веселая компания их попросту раздражала. На все наши вежливые приветствия эта пара отвечала лишь сдержанным кивком головы и явным нежеланием общаться. Через три дня «соседи» съехали, не попрощавшись, и не удивлюсь, если они отправились искать себе новое место для уединения. Сейчас же нам оставалось только гадать, кто окажется нашими новыми соседями и сподвигнет ли их на знакомство наш серфинг. В любом случае, оценив соседскую воспитанность, мы решили после завтрака сходить к ним и познакомиться.

А пока мы наслаждались тишиной, покоем и божественным шашлыком. Достойным гарниром к которому послужили овощи, запеченные на решетке. Местный коньяк, кстати, тоже оказался неплохим, хохотушка Люба нас не обманула. А вот на трехлитровые банки с этикеткой «Бело мицне» продавщица презрительно скривилась, честно сказав, что эту дешевую «мочу» у нее только поиздержавшиеся отдыхающие берут, которым к концу отпуска уже все равно, что пить. Местные же жители вообще предпочитают не покупное, а домашнее вино, купленное у проверенных «производителей». Покупка нами дорогой бутылки коньяка окончательно расположила Любу к нашей компании, и все явки-адреса-пароли местных виноделов были сданы без промедления.

…Утром начался новый этап нашей южной эпопеи и наших тренировок. Вода в бухте оказалась чистейшей, и единственное что нас расстраивало – полное отсутствие волн. Но отрабатывать свои навыки это нам не помешало, и время до завтрака мы провели с большой пользой для здоровья. Ну, а потом наш с Левкой путь снова лежал на почту – в отличие от друзей нам надо было отчитаться своему «руководству» о новом местонахождении.

Здание местной почты оказалось до отказа забито отдыхающими. С тоской обозрев длиннющую очередь, растянувшуюся явно не на один час, мы с Левкой поняли, что сегодня нам здесь ничего не светит, и решили для начала заняться сбором разведданных. Но то, что мы узнали, ввергло нас в еще большую тоску – народ здесь занимал очередь с раннего утра, а некоторые чуть ли не до рассвета. Причем гарантии, что ты при этом будешь звонить первым, никакой не было, звонок можно было прождать и час, и два, и до обеда. Нас это совсем не устраивало. Я уже начал подумывать о том, не достать ли мне свою «индульгенцию» и не навестить ли начальника почты, как одна из женщин, сидящих в очереди, возмущенно произнесла.

– Безобразие! А вот в Орджоникидзе, говорят, очередей совсем нет.

– Так и ехала бы в своЁ Орджо! – ворчливо откликнулся кто-то из ее коллег по несчастью – Пока туда по такой жаре доберешься, проклянешь все на свете.

– Это да – подключился к разговору еще кто-то – автобус ходит редко и переполнен так, что не влезешь. Уж лучше здесь тихо посидеть.

Словно в ответ на эти слова заплакал чей-то маленький ребенок, а уже через минуту его плач превратился в оглушительный рев. Мы не сговариваясь, выскочили с Левкой на улицу.