С такими мыслями я резво топала за солдафоном. До яхты мы добежали скоренько и, погрузившись, отчалили.

Мы легко прошли Бонхо! Стива, как всегда, оказался прав.

Я с радостью, скинула черные тряпки, сложила аккуратно, помня о предстоящем Гудали, и убрала в шкаф. Приняла душ и надела сарафан. В цветной горошек. Нита, спасибо. Очень милое платьишко!

Потом вошла в кухню и застыла… На столе, том самом, за которым я занималась готовкой, стоял большой кувшин с иксорами.

Спасибо, Стива, но этого мало!

Все равно приятно…

Я достала лаваш, разложила тонкую его простынку на столе и занялась начинкой. Сыр потереть, добавить зелень (лук и укроп), щепотку соли, рассыпчатый творог. Все смешала и завернула в лавашик. Потом быстро поджарила на гриле и ву а ля! Вкуснейшая закуска готова!

От автора: за рецепт спасибо моей коллеге, Светлане!))))

Потом приготовила быстренько куриные грудки в сливочном соусе и пошла звать Стиву к столу.

Его я нашла на палубе. Парень смотрел на закат. Солнце почти село и небо окрасилось в цвета сирени и лаванды. Необычное, манящее, незабываемое зрелище! Я сама застыла и не заметила взгляда Стивы. Он смотрел на меня в упор тем самым, заставляя и злиться и радоваться одновременно. Я, чтобы сгладить неловкость от его взора, протараторила.

— Ужин готов, — и быстренько ретировалась в салон!

Стива пришел вслед за мной и уселся на свое место. Напротив меня.

Нет, ужинать вместе с ним я не собиралась. Просто не могла. Я положила в его тарелку грудку, полила соусом. Пододвинула блюдо с лавашом.

— Приятного аппетита, Голицын, — и вышла.

Выбежала! Чувствуя его взгляд всей своей спиной! И даже попкой! Честно!

Это самый гадкий день в моей жизни! Правда.

Тиби спряталась. Во всех смыслах этого слова. Закрылась, отгородилась, отодвинулась!

Она ушла на откидной мосток на корме яхты, сжалась в комочек и сидела там одиноко, глядя на волны и небо. Она покрыла волосы косынкой, но по спине все равно вились блестящие черные пряди. Ветер играл ими и я ему….завидовал? Баран!

Она плакала… Тихо, чтобы я не слышал, но я слышал, и что еще хуже, ЧУВСТВОВАЛ.

Мне бы радоваться, что она молчит и смотрит мимо меня, а я сожалел. Я могу конечно и другое слово употребить, например, страдал… Но, не стану. Да, блин! Страдал, но это пройдет. Скоро. Через две недели…нет, уже меньше.

Так мало времени! Что? Зачем я это думаю? Я вообще, каким боком об этом, про это и ТАК? Какого времени?

Я прекрасно понимаю, что в Пенни-Сток мы расстанемся, и я никогда не увижу ее больше. Я в кругу избранных, но это не значит, что я и правда могу войти в него, вот так запросто. Спасибо, мадам Бессонова, за подарок, конечно, но… Даже после этого, кто я такой, чтобы думать (мечтать???!) об Алене?

Тиби не говорила со мной весь день. Исключая те моменты, когда звала меня к столу и слушала мои наставления по поводу досмотра в Бонхо. И весь день, я чувствовал себя неуютно, плохо.

Клянусь, у меня даже сердце заболело! Правда странно как-то… Закололо на левой груди и ощутимо зачесалось. Это что еще за херня? Типа, на нервной почве? Или это звоночек о том, что я старею?

Гадская, неотразимая, окаянная тиби! Вот весь день думал, как бы извиниться? Мне еще хуже стало, когда она приготовила для меня обед! Пака, зачем? Я же так тебя… Черт, ей даже больно было! Я своими ручищами так сжимал ее охреническое тело, что скорее всего, следы оставил от своих лап!

Досмотр, ожидаемо, прошел гладко. Тиби не спасовала и прекрасно справилась с ролью даху. Молодец, девчонка.

О, нет. Давай, Стива, без восхищения, ок?

Она линзы надела… Черные. Я сожалел, что не вижу синевы ее настоящих глаз. Она цветы на базаре заметила. И я моментально их купил для нее. Потом, идиот, поставил их в горшок и сунул на стол, где она обычно готовила.

Я ждал, что мы будем вместе ужинать, а она сбежала… Я настолько ей противен?

Тиби, постой! Мне кусок в горло не полезет, если ты не будешь сидеть напротив меня и улыбаться!

Ну, есетинская сила… Я влип? Я влип, точно!

Не, не, не…фу! Нельзя, Стива! Плюнь! Поздно ластами махать, надо было раньше думать, когда брал контракт с тиби в главной роли. Знал же, что они сокрушительны? Знал. Но не думал, что настолько.

Пришлось есть в одиночестве. Не хотелось, но пришлось запихать в себя всю эту вкусноту, даже не ощущая вкуса. Она обидится еще больше, если увидит, что к еде я не притронулся.

Посуду покидал в посудомойку и пошел… Бродить по палубе, нарезая круги, подбираясь, как акула все ближе к тиби, сужая радиус движения. Честно, она как магнит!