Ко времени смерти пророка почти весь полуостров был обращён в религию Покорных.

Концепция самоуничижения и самопожертвования во имя Бога, с одной стороны, и практически легализированное право каждого правоверного унижать или даже убивать непослушных и инакомыслящих, начиная от собственных жён и кончая политическими врагами и бизнес-конкурентами, с другой, сплотили полуголодное население этих бедных природными ресурсами территорий в единый мир.

В те далёкие заскорузлые времена они ещё не знали, что прямо под их ногами зреет и томится в земных жилах чёрная жирная кровь, которой северяне смогут обогревать свои дома, кормить автомобили, самолёты и корабли, которая станет мерилом торговли и взаимоотношений между странами и народами. Тогда Покорные ещё не знали, что когда-нибудь им не придётся терпеть невзгоды и лишения – достаточно окажется подпустить иноверцев к пульсирующим венам матери-земли, и эти алчные вампиры сами послушно пойдут к ним в услужение, понесут им свои богатства, откроют им двери своих домов и вообще в обмен за чёрную кровь отдадут им всё, что у них есть…»

…Что-то громыхнуло вдруг на улице и Свет-мой отвлеклась.

Она попыталась начать читать снова, потом захлопнула книгу, провела бледными пальцами по вытесненным на обложке названию книги и имени автора. Какое странное имя – Пёс… Какое странное название книги – «HYDRA SAPIENS»…

Она на мгновение задумалась о прочитанном, но помимо её воли мысли вдруг закружились и она полетела вслед за ними, ведомая неумолимой памятью в ту самую страшную в её жизни ночь, в ту самую немыслимую и единственную в её жизни битву…

…Рота стояла боевым порядком, слева и справа над обрывистыми берегами виднелись фигуры Десятников на их огромных лошадях, одуревшие от нетерпения собаки повизгивали и рычали. Ротник прокричал напутственные слова и отошёл, как положено, во фланг. Воины судорожно сжимали свои мечи и топоры, быстро переступая с ноги на ногу, поддерживая друг друга злобными выкриками. Вот-вот из-за поворота должны были показаться первые ряды противника, как предсказывал Ротник.

Так было установлено, из года в год Война происходила не стихийно, а упорядоченно, по правилам, и Воины об этом знали заранее. Приближался полдень, никто не обращал внимания на жару. Дуб Сын-льва топтался и подпрыгивал между двумя другими Воинами, одним из которых был Воробей.

Искоса поглядывая на него, Свет-мой удивлялась его до неузнаваемости изменившемуся лицу – маска злобы и ненависти обезобразила лицо друга, квадратный рот эхом отзывался общему гулу – «Э-э-эх, у-у-ух!» Ожидание становилось невыносимым. И Свет-мой вдруг испугалась. А вдруг не получится, что задумано, а вдруг они разлучатся в предстоящем бою, а вдруг Воробья убьют! Да и вообще, что же здесь будет?

Неожиданно над головами зажужжало и загудело, обдало ещё более жаркой волной. Все подняли головы – А там, о Господи, распростёрлась в полнеба огромная чёрная тень, стремительно увеличивающаяся и приближающаяся.

Никто ничего не успел сообразить, в мгновение со страшным свистом в землю, в камни, да-да – прямо в камни, вокруг обалдевшей роты воткнулись тысячи металлических пик, тянущих за собой прямо с неба чёрную стальную сеть. Вооруженное до зубов стадо детей присело, ухнуло разом, пригнув от неожиданности головы. Но сеть не упала на них, а натянулась, загудев металлическими канатами, и образовала гигантский шатер, уходящий в небо к черному, заслоняющему Солнце огромному висящему в небе шару.

Это была исполинская уходящая ввысь клетка!

Шок ненадолго остановил бойцов, но вот уже многие из них пытаются выдернуть из земли толстенные пики, выросшие стальным частоколом, через который не протиснулся бы и двухлетний малыш. Кто-то уже забрался по плечам вверх и пытается рубить проклятую сеть. Тщетно! Ловушка нерушима. И непоколебима. Но что же будет? Где и кто этот враг?

Вдруг, услышанный всеми, негромкий, но проникающий в каждое ухо, твердый голос произнес:

– Воины!

Все замерли, остановились. Голос шёл, казалось, сверху, из шара.

Воины, ваша жизнь закончена, это ваша первая и последняя битва! – голос был какой-то бесполый, но властный, боль и дрожь пронзали всё тело от его монотонного колебания. – Вы не герои-спасители, вы не армия освободителей! Вы – стадо! и я могу сделать с вами всё, что пожелаю! Вас выращивали по моему заказу, для моих собственных целей! и вы умрёте для меня!

– Где ты, гад! Выйди, покажись! – кричали самые отчаянные, размахивая оружием. Новая волна движения прокатилась по роте – искры сыпались от ударов стали о ещё более прочную сталь клетки.

– Вы умрёте для меня, но не все! в этом и есть моя цель – лучший боец или лучшие бойцы, оставшиеся в живых под этим куполом, получат шанс новой жизни! Сказочной жизни! Вперед же, воспользуйтесь последним шансом! Убейте друг друга!

«Что же это? Мы – гладиаторы? Мы должны убивать друг друга? – вдруг подумала Свет-мой, вспомнив героев какой-то отцовской книжки. – Не может этого быть! Мы не гладиаторы, мы не должны убивать друг друга! с нами не должно было такого случиться! Мы же воюем с дикарями! Мы воюем за наши дома, за наши Семьи, за наш Город!»