Все лишнее было предано огню, правда, я немного опасался, кабы не начался лесной пожар, лето на дворе. Все орудия были взорваны, и к дальнейшему использованию не пригодны, только в переплавку.

Отдав все необходимые распоряжения, я с полусотней казаков отправился на встречу с Багратионом. По мере продвижения в Липовку, видел много следов столкновений и боев с французами. Действовали явно местные кадры, следов от разрывов снарядов и мин не увидел.

Войдя в зону действия наших батальонов, находящихся под командованием Петра Ивановича, отметил обилие братских могил противника, разрушенные и уничтоженные биваки войск, сожжённые повозки. Мёртвых лошадей никто не закапывал, вонь стояла неимоверная, лето, однако.

Несколько раз встретился с предводителями земского ополчения, обошлось без кровопролития, опознали в нас русских воинов. Поговорил с несколькими помещиками. Воевали они на свой страх и риск, никто их не мобилизовывал, сами приняли решение громить врага, вооружив людей, чем придётся Уже потом, разжились оружием у неприятеля. Единого центра управления местными партизанскими отрядами не было, потому и налёты на войска французов наносились хаотично и бессистемно. Очень часто, небольшие отряды нападали на крупные соединения французов, и неправильно оценив силы противника, гибли. Предложил помещику Спиридонову поехать на встречу с генералом Багратионом, он знает обстановку и сможет в какой-то степени скоординировать действия партизанских отрядов.

В Липовку въехали после предварительной разведки, там уже находился передовой отряд генерала, его прибытие ожидалось в течение часа.

Обнялись с Багратионом, как близкие родственники, прям умиляющая картина, два генерала тискают друг друга в объятиях. Вернее сказать, я тискал, так как статью, значительно крупнее. В большой избе организовали что-то наподобие штаба. В принципе можно было разместиться в любой избе, жителей в деревне не было, наверное, ушли в леса, прослышав о нашествии французов.

Представил генералу помещика Спиридонова Якова Сергеевича. Багратион моментально оживился, узнав, что Яков Сергеевич член земского ополчения.

— У меня к вам Яков Сергеевич просьба, соберите через седмицу здесь же всех предводителей отрядов. У нас намечается грандиозное веселье. Мы так потрепали корпус Жерома, что он преследование армии Чичагова только обозначает. Боится вступать в сражение. У него в корпусе нехватка провизии, солдаты голодают. Лошадей кормят только травой, а скотине ещё и зерно давать надо, без него выносливости у коней не будет. Так вот, через неделю проведём совет, как нам этот корпус извести под корень. Генерал Чичагов будет лично на этом совете. Совместно разработаем диспозицию.

— Обязательно брошу клич, ваше высокопревосходительство, — клятвенно заверил Спиридонов, — сейчас такой подъем патриотизма среди народа, что к нам в дружины люди толпами валят. Не успеваем их обеспечивать оружием.

— Если так обстоит дело, то посылайте людей к деревне Калинковичи, там ваших людей встретят, к делу приставят и вооружат, как следует.

— Так я тогда с вашего позволения метнусь в родные места народ созывать, чего время терять. Сюда, на совет, приеду через седмицу с помощниками, ждите.

Яков Сергеевич, несмотря на почтенный возраст, покинул избу очень быстро. А через мгновение, застучали копыта лошадей. Умчался помещик собирать соратников.

— Я хочу тебе, Степан Иванович, в ноги поклониться, — произнёс Багратион, когда мы остались наедине, — за твои орудия и минометы. — Не будь их, большой кровью обошёлся бы мой рейд по тылам французов. А так, твои ученики-пушкари с дальних дистанций наносили удары по пехоте и коннице, любо дорого смотреть. Хочу отметить, что раненых оставалось не так много, в основном убитые. Конницы Понятовского побили бессчётно. Да и ружья патронные штука очень приличная, только успевай патроны заряжать. Одним словом, у Жерома проблемы и довольно серьёзные Он беспрестанно шлёт к Наполеону гонцов с мольбой о помощи, просит подкрепления, провиант и порох. Мы всех делегатов перехватываем. Вот надумал я подловить Жерома в очень неудобном месте у деревни Калинковичи. Там в округе непроходимые леса и болота, вёрст на двадцать тянутся. Силами наших батальонов, полками Чичагова и партизанами, можем качественно запереть и уничтожить весь корпус. Кстати твое послание, пришло очень вовремя, я ещё колебался, затевать эту битву, или повременить. Сейчас точно знаю, надо бить. С батальонами у меня налажена связь, действуем одновременно и нагло, даже днём нападаем на пехотные полки.

Недавно узнал о подвигах Бобруйской крепости. Комендант с семью тысячами солдат, и примерно столькими же мирными жителями, запёрся в крепости, и не желает сдаваться французам. Несколько раз направляли коменданту ультиматум о сдаче крепости, грозили. Домбровский два полка направил туда, хотел осаду учинить, но триста орудий, это внушительный аргумент. Побили там немного неприятеля. Ушли французы, не солоно хлебавши. Я слышал, что в крепости пороха и ядер припасено на год осады, и продовольствия, на такой же срок. Возможно, Наполеон надеется получить крепость не повреждённой, после захвата нашего государства.

Да ладно, все о себе и своих делах. Как у тебя?

— У меня тоже нормально. Только войск в центре значительно больше, нежели у вас. Там три пехотных корпуса и два конных, это те, с кем мне пришлось столкнуться. Я на границе их встретил не ласково. Помните, маршала Удино?

— А то, как же, этот, тогда ещё генерал, нам много крови попортил под Аустерлицем.

— Теперь не попортит. Стоит где-то на перепутье, то ли в ад загремит, то ли в рай вымолит приглашение. Не повезло маршалу, попал под наши снаряды, расстроился и умер.