Жалко было оставлять хорошо оборудованные и выгодные позиции, но в одиночку, отряд князя не совладал бы с таким количеством неприятельских войск. Слишком их много было из расчёта на одного нашего солдата.

Ведя арьергардные бои, за реку Нарев наш отряд ушёл последним. Наполеон не стал преследовать русскую армию, а увёл войска за Вислу на зимние квартиры, зима на дворе.

Заняв новые позиции, наш отряд занялся их обустройством. Мне пришлось рассказывать и показывать, как строятся полевые укрепления, а именно тёплые блиндажи. По всей линии траншей, наших полков возвели блиндажи на пятнадцать-двадцать человек, построили в них примитивные печи. Наши солдаты не мёрзли в палатках, и меньше болели. В тылу каждого полка, я приказал построить бани, чтобы солдаты могли поддерживать хоть какую-то чистоту тела. Ведь грязь телесная, и нестираное обмундирование, это прямой путь к болезням.

Казаков постоянно отправлял в разведку, требовал, чтобы с каждого поиска приводили «языка», нам нужны были сведения о противнике. Удалось установить, что корпуса маршала Нея и Бернадота, расположились отдельно от основных наполеоновских войск в Восточной Пруссии. Доложили высшему командованию. Штаб генерала Беннигсена разработал неплохую диспозицию по окружению и уничтожению неприятельских корпусов. Учли даже моё предложение по организации артиллерийской засады у посёлка Вишки.

В январе русские войска приступили к реализации намеченного плана. Если наш отряд войск занял намеченные позиции точно и в срок, то другие соединения к условленному времени не поспели, что не позволило, загнать французов в котёл Основная часть корпусов выскользнула из уготованной ловушки.

Генерал Беннигсен приказал организовать преследование противника в направлении реки Висла.

Оказалось Наполеон постоянно отслеживал обстановку в театре боевых действий. Он отреагировал молниеносно. Стянул все свои силы в район Плотска, и перешёл в наступление в северном направлении, пытаясь отрезать русской армии пути отхода. По возможности прижать войска генерала Беннигсена к Висле и уничтожить.

План был хорош и дерзкий по смыслу. Часть его содержания, стала известна генералу Беннигсену, благодаря разведке нашего отряда. Моим разведчикам-казакам, удалось захватить офицера с депешей к Бернадоту. Француз долго запираться не стал, рассказал все, что было ему известно.

Ни о каком дальнейшем наступлении русских войск уже никто не помышлял, мы уносили ноги в Восточную Пруссию от наступающих нам на пятки французов.

Заняли позиции возле городка Прейсиш-Эйлау.

— Степан Иванович, ты все проверил? — поинтересовался Багратион, разглядывая подготовленную мной карту наших позиций. — Сражение нам предстоит жестокое, говорят, сам Наполеон, привёл сюда полки. Его присутствием, так воодушевляются французы, что творят чудеса мужества. Идут в атаку, не обращая внимания на губительный огонь.

— На своём участке обороны, все атаки неприятеля мы сможем отбить, а как поведут себя соседи одному Господу известно.

— Я тебя за всех и не спрашиваю. Там есть, кому думать и принимать решения. Прошу, ещё раз проверь все, пусть нормально людей покормят, провизии, слава Богу, в достатке. Что доносят твои казаки?

— Противник находится на удалении дневного перехода. Грабят местное население, отбирают съестное и фураж. Сопротивляющихся крестьян убивают, не взирая, на пол и возраст.

— Ладно, меня вызывает генерал Беннигсен на совет, присмотри за порядком. Из ставки главнокомандующего часто отправляют почту. Не желаешь передать письмо невесте?

Я молча передал Багратиону три письма, писанные в разные дни. У нас с Софией, развивался роман в письмах. Мы клялись друг другу в любви, описывали текущие события. По себе скажу, тоскую я без этой замечательной и взбалмошной девчонки. Дорога она мне стала, на словах не описать. Как вспомню её очаровательные зелёные глазки, сердце начинает стучать учащённое Скорей бы эта война заканчивалась, так хочется увидеть Софию, припасть губами к её руке, а если позволит, то и к губам. На день рождения, отправил Софии брошь с изумрудами в серебряной оправе. Купил по случаю у пожилого польского еврея, уезжавшего в Россию. Но, увы, пока вокруг война, грязь, смерть. Такова офицерская доля служить Отечеству. Так, что будем служить, пока дышим.

Из штаба главнокомандующего Багратион вернулся не в духе, злой, словно черт.

— Войска к отражению противника, за исключением нашего отряда, не подготовлены, — возмущался князь. — Солдаты торчат на открытой местности в палатках, жгут костры, греются. Рядом с позициями разгуливают французские стрелки, обстреливая расположение войск. Никто их не отгоняет. Чёткой диспозиции и плана на сражение ещё нет. Все делается очень медленно. Ну, как ты догадываешься, первую скрипку в этом нестройном оркестре предстоит играть нам с тобой. По словам генерала Беннигсена, острие удара войск Бонапарта направленно на наш участок. Резервов пехоты он нам не предоставил, выделил нам батарею двенадцатифунтовых пушек с людьми и боезапасом. Ты дополнительно озаботься разведкой. Пусть казаки посмотрят в округе.

— Почти все казачьи разъезды вернулись, ожидаю ещё два. Если судить по донесениям, то направление главного удара французов придётся встык, между нашим отрядом и Павловским полком. Тут прикрыть у нас есть чем. А как поведёт себя соседний полк, я не знаю. Лезть в чужой монастырь со своими предложениями нам не позволят.

— Давай я напишу депешу командиру Павловцев, изложу твои предложения, может, успеют что-то предпринять.

В течении часа составили депешу соседям, подробно изложив предложения по укреплению обороны, сославшись на сведения, полученные от на якобы пленного французского офицера. Рисковали с Багратионом. Вдруг Беннигсен захочет пообщаться с пленным? Решили откровенно соврать для пользы дела. Убежал, по недосмотру, не обеспечили нормальную охрану.