Когда и штурм, и осада доказали свою неэффективность и попытка тайком проникнуть в город по акведукам тоже не дала результата, Витигесу, вероятно, следовало снять осаду, возложив на Велизария, армия которого оставалась очень маленькой, бремя наступления. Вместо этого он упрямо оставался в лагере у стен города в течение года и девяти дней, наблюдая, как его армия тает от болезней, а силы византийцев крепнут. Наконец, силы Велизария укрепились настолько, что он сумел, по-прежнему удерживая Рим, отправить вторую армию в поле. Ее возглавил офицер, которого звали Иоанн Кровавый. Армия должна была прорваться через Сабинские горы к Пицену, чтобы угроза нависла над Равенной. Иоанн, очень способный командир, в феврале 538 года захватил важный город Римини, что в 33 милях от Равенны. Известие о том, что столица под угрозой и враг в тылу, наконец заставило медлительного короля готов двигаться. Он сжег все семь лагерей и направился по Фламиниевой дороге в Пицен. Благоразумие и отвага Велизария получили блестящее подтверждение. Римляне, пережив осаду, продлившуюся 374 дня, получили возможность вздохнуть свободно.

Теперь центральная часть Италии была потеряна для готов. Театр военных действий переместился в Пицен, на север Этрурии, и в долину По, где война продолжалась еще два года (538–540). Она вылилась в борьбу за прибрежные города между Равенной и Анконой и за перевалы Амменин. Одна часть римской армии была сосредоточена в районе Римини и Анконы, а сам Велизарий с другой ее частью был занят зачисткой готских гарнизонов северной Этрурии. Две готские армии в Равенне и Авксиме (ныне Озимо) заперли северные римские силы в узкой прибрежной равнине и осадили Римини и Анкону. Здесь у Витигеса были все шансы на успех. Но когда гарнизоны уже были доведены до крайности, их сменило пополнение из Константинополя, которым командовал евнух Нарсес – препозит священной опочивальни.

Вынужденный перейти к обороне, Витигес отошел к Равенне, позволив римлянам занять провинцию Эмилия и даже переправиться через По и поднять восстание в Милане. Последовала длительная пауза. Велизарий обнаружил, что Нарсес намерен независимо командовать новой армией, и обратился к императору с просьбой отозвать евнуха. Тем временем он осадил две последние готские крепости к югу от Равенны, города Фьезоле в Этрурии и Авксим в Пицене. Оба города оказали достойное сопротивление, и пока Велизарий ничего не мог предпринять, Урайя, воинственный племянник Витигеса, взял штурмом Милан, разграбил его и восстановил господство готов к северу от реки По. Это было в 539 году. А король сделал единственный мудрый шаг за всю войну – отправил послов на восток, чтобы те сообщили Хосрову, правителю Персии, что практически вся византийская армия занята в Италии и он может с легкостью захватить Сирию и Месопотамию. Двумя годами раньше такой шаг мог спасти готов, но теперь было уже слишком поздно. Хосров начал действовать, но почти сразу получил сообщение о свержении и пленении Витигеса.

Продержавшись семь месяцев, Авксим в середине зимы 539/40 года сдался Велизарию. Витигес не сделал ровным счетом ничего, чтобы спасти храбрый гарнизон, ссылаясь на то, что франкский рейд в долину По не позволил ему сдвинуться с места. Оправдание было правдивым, но недостаточным, поскольку, когда франки Теудеберта, которых выкосила болезнь, ушли, готский король все равно ничего не предпринял.

Наконец весной 540 года Нарсес был отозван, и Велизарий стал полноправным хозяином Пицена и Этрурии, тем самым получив возможность двигаться к Равенне. Оставив прикрытие, чтобы отразить любую попытку освобождения города готами севера Италии – если таковая последует, – он повел главные силы армии к великой крепости на болотах, избранному дому Теодориха, месту хранения сокровищ Аманов. Оборона оказалась слабой, намного слабее, чем была в крепости Авксим. Создается впечатление, что Витигес обладал способностью передавать свою инертность и нерешительность всем окружающим. Сначала он выслушал предложения франка Теудеберта, потом – Велизария. В конце концов он решил принять предложения Юстиниана – отказаться от всей территории Италии, что к югу от По, отдать половину королевских сокровищ и править территориями, расположенными за рекой По, как вассал императора. Условия были вполне приемлемыми, поскольку Юстиниан только что подвергся нападению Персии, и он желал как можно скорее покончить с итальянской войной. Обе стороны могли бы выиграть, если бы условия были выполнены. Но вмешалась чужая воля. Во-первых, готская знать была возмущена трусостью своего короля, а во-вторых, Велизарий, не собиравшийся довольствоваться малым, счел их суждения слишком либеральными. Результат этого недовольства оказался весьма неожиданным. Тевтонские вожди предложили византийскому полководцу править ими – причем им было все равно, кем он будет себя считать, королем готов или римским цезарем. В любом случае они были согласны ему служить – главное, избавиться от трусоватого Витигеса. Велизарий попытался выиграть время, и простые готы, уверенные, что ни один нормальный человек не сможет отказаться от такого предложения, открыли городские ворота. Но великий полководец оказался преданным и честным. Он не объявил себя императором, а взял город от имени Юстиниана, предложил готским воинам разойтись по домам и вывез весь золотой запас Равенны в Константинополь. Правлению готов пришел конец. У них не осталось ничего, кроме Павии, Вероны и еще нескольких городов севера Италии. Юстиниан решил отозвать Велизария раньше, чем эти города будут взяты. Для выполнения такой задачи достаточно мелких военачальников. При этом император руководствовался двумя соображениями. Во-первых, его великий полководец был нужен на восточной границе, чтобы сдержать натиск персов, а во-вторых, Юстиниан был одержим подозрительностью. Его не слишком порадовало то, что Велизарий отверг его план заключить мир с Витигесом, и он был напуган готским предложением полководцу. Да, оно было отвергнуто, но ведь семена измены вполне могли упасть на благодатную почву в сердце воина. Лучше уж держать его подальше от искушения.

Итак, получив приказ императора, Велизарий отплыл на Босфор. Он вез с собой пленного Витигеса и все золото Амалов. Официального триумфа, как после победы над вандалами, не было, но тем не менее встреча была великолепной. Его личная стража – 7000 человек – проследовала за ним в столицу, и, когда эти люди гордо шествовали по улицам города, население не переставало дивиться, как свита одного человека смогла уничтожить королевство готов. Это был момент грандиознейшего успеха великого полководца. Дальше фортуна проявляла к нему куда меньше благосклонности. Все это происходило в 540 году.

Юстиниан-строитель. – Разорительная финансовая политика. – Вторая война с Персией. – Хосров захватывает Антиохию, 540 год. – Кампании Велизария и Хосрова. – Великая чума 542 года. – Мир с Персией. – Бадуила восстанавливает остготское королевство в Италии. – Его кампания против Велизария. – Две осады Рима. – Успех и величие Бадуилы. – Нарсес вторгается в Италию. – Бадуила убит при Тагинах, 552 год. – Конец остготского королевства. – Нарсес побеждает франков. – Юстиниан нападает на Южную Испанию. – Третья персидская война, 549–555 годы. – Юстиниан-богослов. – Велизарий наносит поражение гуннам. – Последние годы Юстиниана. – Правовые реформы

Год 540-й оказался последним из тех, когда Юстиниану постоянно сопутствовала удача. В следующие годы его долгой жизни ему пришлось испытать немало трудностей и стать свидетелем крушения его самых заветных планов. Хотя в целом непоколебимое упорство – самая примечательная его черта – помогало ему до самого конца. Первая трудность, которая беспокоила его во второй половине правления, оказалась финансовой. Сокровища, накопленные Анастасием, кончились, а военный бюджет расширившейся империи продолжал требовать средств. Африка и Италия не участвовали в расходах, и на пороге была новая персидская война. Кроме того, роскошные двор и ненасытная страсть к строительству тоже требовали каждый год больших сумм. Невозможно преувеличить расходы Юстиниана на строительство. Он не только восстановил столицу с еще большей роскошью (ведь практически все общественные здания были сожжены во время «Ники»), но и заполнил все уголки империи, от недавно завоеванной Равенны до армянской границы, великолепными фортами, церквями, монастырями, больницами и акведуками. Когда на территории Сирии или Малой Азии обнаруживаются византийские развалины, в пяти случаях из десяти они датируются временем правления Юстиниана. Оказывается, только на Балканском полуострове он построил более трехсот фортов и крепостей для защиты границы по Дунаю и горному хребту Гем, то есть той границы империи, которая была наиболее уязвимой для нападений варваров в течение последнего столетия. Постройка одного только храма Святой Софии стоила несколько миллионов. По мнению потомков, эти расходы себя оправдали – результат превзошел все ожидания. Но финансисты того времени, должно быть, провели немало бессонных ночей, изыскивая средства на строительство в то время, когда император был занят в двух войнах.

Юстиниан активно вкладывал средства в искусства и развитие военного дела. Однако, чтобы наполнить казну – этот кувшин Данаид, – ему пришлось обложить население большими налогами. Его главный финансист, Иоанн из Каппадокии, не брезговал никакими средствами, выбивая налоги у самых бедных плательщиков. Пока он держал казну полной, Юстиниан закрывал глаза на его злоупотребления. Только когда казначей рассорился с императрицей Феодорой, он наконец получил по заслугам. Его преемники были не такими способными, но использовали такие же грабительские методы. Не прошло и десяти лет, как африканцы и итальянцы, стонавшие под гнетом греческих логофетов, принялись проклинать судьбу за то, что когда-то помогли Велизарию изгнать арианских готов и вандалов. Со временем положение становилось все хуже и хуже. Тяжелое налогообложение быстро истощает ресурсы земли, и в итоге становится невозможной даже та ноша, которая раньше казалась легкой. Историки перечисляют двадцать новых налогов, которые Юстиниан ввел в империи, однако в конце его правления они приносили в казну меньше средств, чем старые и более простые налоги Анастасия и Юстина.