– И это муж моей дочери! – разочаровано простонал Ажуров, когда увидел, как Дан пропустил удар в скулу. Хлысты уже валялись на полу, потерянные в пылу драки. Мужчины орудовали кулаками.

– Слабак, - процедил сквозь зубы Конюхов, и тут же получил крепкий удар в челюсть.

Емельяна сжимала руки в кулаки. Хотела последовать на поверхность. Но Люся ее остановила.

– Пусть дерутся, - махнула она рукой. – Выйдем через другой выход. Сама видела, Дан на тебя отвлекается.

Емельяна замешкалась, но кивнула. Люся права, если Дан будет отвлекаться, то не сможет победить Конюхова. А если не победит – то ей придется собственноручно придушить Арканова. А она отчего-то передумала его душить.

59

Фургон, в котором мужчины ехали в прежнем составе, но уже с поднятыми масками, мчался по трассе, прорезая рассветные сумерки яркими фарами. Настроение у всей банды было двояким. Кто-то отдыхал после напряженных дней, отведенных на планирование операции, а потом на внесение стремительных изменений в последние несколько часов. Кто-то анализировал все происходящее. Кто-то дремал, не обращая внимания на товарищей по команде.

Данил сидел здесь же, среди своих людей. После драки все тело ломило, кулаки гудели, ушибленные ребра ныли. Каждая мышца звенела от честной победы. Арканов выплеснул весь гнев, скопившийся за полгода, на виновника всех своих бед. Почти всех.

Второй фургон, в котором на место проведения операции прибыли люди Беса, мчался в противоположную сторону, вслед за черным внедорожником самого Бессонова. Ажуров тоже предпочел не возвращаться в город. Но прощаясь, крепко до хруста стиснул руку Арканова в пожатии и коротко выплюнул:

– Завтра, в полдень, в клубе.

И Данил прекрасно понимал, что именно означает эта отсрочка. Таким образом Ажуров давал шанс ему, Данилу, и позволял переговорить с Емельяной.

Емеля в это время уже находилась в своей квартире в приятной компании Люси. Девушка полчаса назад отчиталась в коротком сообщении, что Ажурова пьет крепкий кофе и угощает гостью бутербродами.

Данил провел рукой по лицу.

Не Ажурова она. А Арканова. Носит его фамилию. Сама. По своей воле.

Дан не собирался питать напрасных надежд. Однако все мысли то и дело возвращались именно к их браку. Очень даже законному, юридически оформленному и документально подтвержденному.

Погруженный в свои мысли о последних напряженных часах, Данил прокручивал последнюю встречу с Емельяной. Не ту, когда они всей командой ворвались в бункер Конюхова. А ту, когда он с надвинутой на глаза кепкой, в куртке курьера с логотипом ближайшей пиццерии, вошел в лифт. Емельяна поднималась на свой этаж. Охранники, как и каждый день до этого, должны были проводить ее до двери. Но в этот раз сообщили, что хотят размять ноги и подняться по лестнице. И если Емельяна заподозрила что-то, то не сказала ни слова. Слишком задумчивой она была после встречи с Конюховым, а потом с отцом и крестным.

Задумчивой настолько, что не успела отреагировать, когда курьер вошел в кабинку лифта.

60

Задумчивой настолько, что не успела отреагировать, когда курьер вошел в кабинку лифта.

Арканов знал, что за девушкой постоянно следят. И не только его команда, но и люди Заказчика. И он не мог рисковать, ставить под угрозу всю операцию. Однако, не мог не появиться сейчас перед ней.

В кабинке не было камер. Из-за помех, создаваемых людьми Дана, даже если на Емеле и были жучки, то слышимость была нарушена. Словом, они оказались наедине друг с другом в очень тесном помещении без окон.

– Только не кричи, - предупредил Данил, снимая кепку и поворачиваясь к девчонке лицом.

Одному Богу известно, чего именно он ожидал от Емели в это мгновение.

Хук справа – самое малое, что она могла сделать в эту минуту. Как вариант – ударить в лицо кулаком, расквасить нос. И Арканов, разумеется, не сказал бы и слова.

Но девчонка смотрела на него, широко распахнутыми глазами. Смотрела, и, кажется, не верила, что он настоящий.

– А как же… - прошептала Емельяна.

– Я все расскажу позже, - пообещал Данил. – У нас всего пара минут. Я хочу, чтобы ты знала: я не позволю кому-то причинить тебе вред. Понимаешь? Я все держу под контролем. Тебе нечего бояться.

Емельяна слушала. И с каждым словом Данила ее взгляд становился колким и даже язвительным. Арканов понял – грядет буря. И за пару минут, вернее, уже за минуту, им ни за что не уложиться. А значит, нужно действовать весьма эффективными методами.

Он рисковал остаться без самых ценных органов, отхватить перелом важных конечностей, или даже черепа. Но ему было плевать.

Шагнув к противоположной стене кабинки, молодой человек осторожно, но крепко обхватил голову девчонки, ловя ее взгляд. На мгновение в ее глазах появилась растерянность.

– Никому тебя не отдам! – прошептал Данил, и в его словах слышалась клятва.

Ресницы Емельки дрогнули. Данил читал битву противоречивых эмоций на лице девушки. Понимал, она не сдается. Просто застигнута врасплох. И, тем не менее, решил использовать ее замешательство, вызванное неожиданным появлением и чудесным исцелением.

Меньше минуты оставалось для того, чтобы доказать силу своих намерений.

Меньше минуты для того, чтобы вспомнить аромат сирени и ощущение шелка волос, в которых тонули и путались его пальцы.