Собравшись с мыслями, что было крайне тяжело в его состоянии, лорд-чародей прошептал заклинание. Под пальцами вспыхнуло. Курт охнул и машинально сложил пальцы в неприличный знак — от сглаза, Джексон, напротив, чуть подался вперед.

— Интересно, испепелит или нет? — слегка меланхолично прошептал он. Грегори бросил на него убийственный взгляд и разжал руки. Небольшой голубоватый огонек слетел со стола и, слегка натыкаясь на стены, вылетел из комнаты. Саффолд направился за ним. Чуть поколебавшись, Курт, прихрамывая, бросился догонять графа. С завистью глядя ему вслед, камердинер направился в гардеробную — следовало привести в порядок вечерний костюм милорда.

Следуя за огоньком, Саффолд в сопровождении бывшего денщика прошел по парку и направился к конюшням

— Что за… — старый денщик остановился и нахмурился, — милорд, она не могла пойти туда, она панически боится лошадей.

— Не так уж и боится, — хмыкнул Грегори, вспомнив вчерашнее утро, — к тому же она могла рассудить, как и ты сейчас, и пойти туда, где ее не будут искать.

— Это да, — согласился слуга, — мозги у нее точно есть.

— Еще бы она ими умела пользоваться! — в сердцах произнес лорд-чародей, стараясь уследить за бабочкой, летящей против слепящего солнца.

— Ну, милорд, вы слишком многого хотите от женщин! — развел руками Курт. Грегори бросил на него убийственный взгляд и намеревался ответить, когда заметил, что бабочка, обогнув конюшню, полетела наверх.

— О, нет, — буквально простонал он, опасливо посматривая на приставную лестницу, лежавшую на траве.

— Вы думаете, она там? — слуга недоверчиво посмотрел на открытое чердачное окно, в его голове не укладывалось, что Феба могла полезть туда, словно акробатка из циркового балагана.

— Курт, если ты не заметил, то я сегодня не то что думать, я и говорить то не в состоянии, — отрезал граф Саффолд, — но маяк ведет туда. Что могло вашей хозяйке понадобиться на сеновале, и зачем она скинула лестницу, мы выясним, когда я ее оттуда стащу за уши. Хотя нет, просто скину вниз! Держи лестницу крепче! Я не хочу свернуть себе шею!

Он решительно поставил ногу на ступеньку. Уже посередине пути его бросило в пот, руки вновь задрожали, и Грегори признался сам себе, что это была не лучшая идея.

Можно было спуститься и подозвать кого-нибудь из слуг, но ему почему-то не хотелось привлекать к побегу еще больше внимания. Пока все знали лишь то, что мисс Феба не вернулась с утренней прогулки, возможно, заблудилась в парке. Пересилив себя, он все-таки добрался до последней перекладины, шагнул на чердак и замер, привыкая к полумраку сеновала после яркого солнца. Огонек кружил у другого края. Выругавшись сквозь зубы, Грегори, согнувшись в три погибели, — при постройке никто не рассчитывал, что хозяин имения со своим ростом будет совершать прогулки по этому помещению, пробрался туда и наконец увидел Фебу.

Она спала, положив руку под щеку, плащ, в который она, по всей видимости, укрылась, сполз, платье смялось. Даже во сне девушка выглядела измученной, с темными кругами вокруг глаз, или это просто была игра света. Грегори машинально вытянул руку, огонек погас, бабочка рассыпалась пеплом. Беспокойство сменилось облегчением, затем злостью.

— Милорд, ну что? — заорал Курт, не выдержав. Феба вздрогнула и открыла глаза. Несколько секунд она бессмысленно смотрела вокруг, приходя в себя после сна и пытаясь вспомнить, что она делает в этом месте, затем ее взгляд встретились со злым взглядом лорда-чародея, девушка ахнула и невольно натянула на себя край плаща, словно это могло защитить ее.

— Уверяю вас, это не поможет! — прошипел Грегори и крикнул так, чтобы Курт его услышал, — да, она здесь!

— С ней все в порядке? Мне подняться?

— Не надо, — Саффолд внимательно посмотрел на съежившуюся под его взглядом Фебу и тихо добавил, — Придушить вас я смогу и сам! И можете не смотреть на меня так: на этот раз слезы не помогут!

Он зло навис над ней или же это так казалось, потому что графу приходилось очень сильно нагибаться. Понимая, что разговора не избежать, девушка решительно встала и отряхнула юбку.

— Я и не собиралась плакать, — возразила она. В горле из-за сухой травы першило, и голос звучал хрипло. Феба закашляла, но продолжила, — Поверьте, осознав всю глупость своей затеи, я хотела вернуться и поговорить, но не смогла спуститься — слуги убрали лестницу.

Она выпрямилась и спокойно посмотрела на графа, словно находилась у себя в салоне, а за ее спиной шла карточная игра, а не возвышался стог сена.

— Как вас вообще сюда занесло? Почему вы решили ночевать здесь, а не в своей комнате? Зачем вообще было затевать все это? — он злился и говорил очень отрывисто. Феба опустила голову. В свете дня все, что она надумало ночью, казалось глупым.