— Я… — она выдохнула и призналась, — Я видела, что вы с мистером О’Хара сидите в библиотеке… и я знаю, что вы и он…

Он с недоумением смотрел на нее, затем его осенило. Лицо от ярости побелело, губы сжались в одну напряженную линию.

— Прекрасно, — процедил Грегори сквозь стиснутые зубы, — Ко всем оскорблениям еще и это! Вы решили, что мы с моим другом… да будь вы мужчиной, я…

Он развернулся и зашагал к лестнице. Феба смотрела на его спину и понимала, что если он сейчас уйдет, вот так, то уйдет из ее жизни навсегда. Почему-то ей этого не хотелось.

— Подождите, — решилась девушка, когда он почти дошел до края. Граф замер, даже со стороны было видно, что он борется сам с собой. Наконец он повернулся, его лицо застыло, словно маска, лишь в серых глазах бушевал ураган. Содрогаясь от собственной смелости, девушка заставила себя подойти к нему почти вплотную.

— Простите меня, — она дотронулась до его руки, — Я действительно была не права, но вчера… вы так на меня посмотрели… и эта бабочка…

— И поэтому вы решили, что я… — мысль о том, что он действительно был почти готов к насилию, обжигала, и потому он еще острее чувствовал обиду за эти ее мысли.

— Простите! — настойчиво повторила она. В ее голубых глазах действительно были раскаяние и мольба. Несколько долгих мгновений он смотрел на ее лицо, понимая, что готов простить ей все: и ее неумелый побег, и попытку выйти замуж за его идиота-племянника, и даже то, что она содержала игорный дом, сейчас не казалось ему вопиющим нарушением приличий. Он вздохнул. Видимо, что-то изменилось в его лице, потому что Феба нерешительно улыбнулась.

— Не думайте, что вы заслужите мое прощение так просто! — предупредил её Саффолд, чувствуя, что и сам уже улыбается в ответ. В этот момент Фебе показалось, что даже солнце стало светить ярче.

— Да, милорд, — девушка покорно склонила голову, окончательно капитулируя. Он это понял, уже не боясь, схватил ее, притянул к себе, зарываясь лицом в пушистые волосы:

— Ты и представить себе не можешь, что я чувствовал, когда мои люди обшаривали дно пруда, — глухо сказал Грегори. От него пахло дорогим мылом и перегаром. Феба чуть отстранилась и с удивлением посмотрела на него. Он был небрит, на носу проступили веснушки, — И все потому, что какой-то идиот убрал лестницу!!!

Забывшись, он выпрямился и тут же ударился затылком о балку. Не сдержавшись, граф смачно выругался, наконец, выплескивая все, накопившееся за утро. Девушка прикусила губу, чтобы сдержать смех…

— Пойдем домой, — пробурчал Грегори, это прозвучало так обыденно, словно это был и ее дом тоже.

Курт уже ушел успокоить остальных. Они спустились по лестнице (Грегори, вспомнив свое высказывание, пригрозил в следующий раз выкинуть ее из окна за подобные шутки) и рука об руку направились к особняку из красного кирпича.

— Надо еще придумать объяснение для слуг… — Саффолд задумчиво потер затылок, — не от большой любви провести ночь на стогу сена вы туда полезли!

— Там кошка была, — при упоминании о большой любви Феба почувствовала, что краснеет. Это не укрылось от внимательного взгляда лорда-чародея:

— А кроме кошки? Кто забрал лестницу?

— Я никого не видела… — при блефе всегда лучше придерживаться правдивой истории.

— Феба! — в голосе Грегори послышались стальные нотки.

Не желая его злить, девушка, краснея и запинаясь, пересказала события раннего утра.

Грегори хохотал до слез. Он даже остановился, чтобы отсмеяться, как следует.

— Поделом вам! — наконец весело сказал он, — признаю, даже я не смог бы придумать лучшего наказания! Вы хоть помните, кто это был?

— Я же сказала, что их не видела… — сухо отозвалась Феба, уже жалея, что рассказала все Саффолду, он вновь хохотнул:

— Еще бы!!! Ладно, — он вытер слезы, выступившие от смеха, — как там их имена? Боб и Бекки?

— Грегори, пожалуйста, не надо ничего делать! — Феба схватила его за руку, даже не заметив, что назвала его по имени. Он снисходительно посмотрел на девушку с высоты своего роста:

— Моя дорогая, уверяю, что и до вашего появления я управлялся со слугами! И смею заметить, у меня даже получалось!

Он посторонился, пропуская Фебу в дом. Она нерешительно вошла, понимая, что ужасно выглядит в бесформенном платье, растрепанная и с сухими травинками, застрявшими в волосах. К ее удивлению, в холле никого не было, кроме камердинера Его светлости

— С возвращением, миледи! — почтительно поклонился он. Девушка слегка смутилась:

— Добрый день, Джексон, кажется, я доставила всем беспокойство?

— Не без этого, — весело отозвался Саффолд у нее за спиной, — Оказывается, миледи полезла на сеновал за кошкой, а какой-то остолоп убрал лестницу!