Но, с другой стороны, если трикони были, то не проходит предположение Олега:

"Встреча Листопада с Бойченко произошла случайно. Листопад столкнул Виктора под влиянием внезапной вспышки ненависти". Тогда остается одно - Листопад, зная, что Бойченко к двенадцати пойдет на Бету - Виктор об этом громко сказал за завтраком, - заранее все обдумал. Чтобы не скользить по дороге, он надел ботинки с триконями, дождался у дома, когда Виктор выйдет в направится на Бету, пошел за ним, догнал у обрыва и... Итак, были трикони или нет? Как это выяснять? Кто мог обратить внимание на такую мелочь и помнить о ней столько дней спустя?

После завтрака я зашел на кухню.

– Тетя Лиза, не помните ли, какие ботинки были на Андрее Филипповиче в тот день, когда погиб Виктор, с шипами или без них?
– спросил я.
– Он тогда дежурил, помогал вам.

– Сам знаешь, что не пускаю я вас разгуливать по дому на гвоздях. Пусти, так весь пол щербатым станет.

– Да, знаю. Но именно в тот день, перед тем как раздалась сирена? Андреи Филиппович заходил к вам в это время? Может, дрова приносил?

– Дрова приносил. А какие ботинки?
– Тетя Лиза задумалась.
– Нет, не было гвоздей. Были б, так я бы ему показала.

– А за сколько минут примерно до сирены он заходил?

– Да что ты меня про минуты спрашиваешь? Что я, на часы глядела, что ли? Больше мне делать нечего, как на часы глядеть, - разозлилась тетя Лиза.

Разговор с тетей Лизой мало что дал. Возможно, ботинки с триконями действительно не остались бы незамеченными, но могло быть и так: часов в одиннадцать Листопад приносит дрова, и обувь на нем обычная, затем он меняет ботинки и поджидает Бойченко.

Петю я застал в радиорубке.

– Ну, Игорь, здорово у тебя вчера получилось. Сразу трех человек обелил. Как я сам не догадался! Ведь все факты знал, а сложить их вместе не сообразил.

– Да, получилось неплохо. Но остались двое - Гиви и Листопад. Давай попробуем еще вместе поработать.

– А как? Что будем делать?

– Постарайся вспомнить, какие ботинки были на Листопаде, когда в тот день вы собрались на дороге? С триконями или обыкновенные?

Петя задумался.

– Нет, не могу, не помню, - ответил он через минуту.

– Петя, ну, расскажи еще раз, подробно, как все было в тот день. Вот ты услышал крик, вышел из дома, увидел бегущего человека... Что было дальше?

– Так я уже все рассказывал.

– Ну расскажи еще раз, постарайся вспомнить каждую мелочь. Кто за кем бежал? Как вы шли обратно?.. Это очень важно.

– Да чего рассказывать! Увидел - бежит человек. Я за ним. Он тут же скрылся за поворотом. Когда я догнал, то бежали двое, первый Листопад, за ним Гиви. Так ты все это уже знаешь.

– Ну, а дальше как было? Только подробнее, - попросил я.

– Дальше... встретились, постояли минуту-две. Листопад сказал, что слышал крик. Гиви предположил, что это горный козел киик сорвался в пропасть. Я сказал, что хоть н плохо слышал, но вроде кричал человек. Прошли намного дальше по дороге, потом вернулись-доложили Б. В.

– А как обратно шли? Кто первый, кто второй? Или рядом?
– Я задавал вопросы, не имея определенной цели, просто, чтоб поддержать рассказ.

– Обратно первым шел Листопад, Гиви - за мной. Это я прекрасно помню - Листопад поскользнулся и чуть не упал, хорошо успел за меня схватиться.

– Поскользнулся! Ты это хорошо помнишь? Твердо?

– А что? Он потом, кажется, еще раз поскользнулся.

– А то, что в ботинках с триконями обычно не скользят. Эх, Петька, вот ты и вспомнил важную вещь, - воскликнул я, взъерошив его вихрастую голову. Лицо Пети выражало полное недоумение.

– Не понимаешь? Если на Листопаде были обычные ботинки, без триконей, то Виктора столкнул не он.

Я вышел из дома и быстрым шагом направился на Альфу.

Протон непостижимой собачьей интуицией почувствовал мое настроение и с веселым лаем кинулся ко мне. Он радостно носился по площадке, внезапно останавливался, приседал на все четыре лапы и в конце концов, подпрыгнув, лизнул меня в лицо своим влажным, шершавым языком.

– Ну, хватит, хватит, Протон. Сейчас надо Андрея Филипповича обрадовать. Пошли на Альфу.

Протон знал, где находится Альфа, в побежал впереди меня, весело помахивая хвостом.

– Где вы пропадаете?
– спросил Б. В., как только я вошел в помещение лаборатории.
– Рабочий день начинается в девять. Сейчас почти одиннадцать. Никто вас не освобождал от ваших обязанностей.

Б. В. еще минут пять продолжал в том же духе. Что я мог ему ответить? Рассказать, чем я занимался, что выяснил сегодня утром, рассказать здесь, в присутствии Листопада и Гиви? Оправдать одного и тем самым усилить обвинение другого?