– Я собираюсь анонсировать новую линейку товаров от «Райан Энтерпрайзес», – Райан улыбнулся, надеясь, что улыбка вышла обнадеживающей. – Новая линейка оружия! Огнеметы, химические распылители, гранатометы, пулеметы нового качества – мы можем использовать инновационное вооружение, чтобы держать сплайсеров в узде, пока не появится улучшенный АДАМ.

Билл покачал головой с сомнением, но ничего не сказал.

– Но есть кое-что еще, – произнес Салливан, хмурясь, – мой источник в «Фонтейн Футуристикс» сообщил про эксперименты с какими-то фея-монами, нечто, с помощью чего можно управлять сплайсерами…

– Он имел ввиду феромоны, как я предполагаю, – усмехнулся Кинкайд.

– Может быть и это, – невозмутимо продолжил Салливан. – В общем, Сушонг использует эти фер… эти вещества, чтобы контролировать сплайсеров да так, что они об этом не догадываются. Может быть, распыление этих химикатов заставляет их собираться в одном месте, так что они создают проблемы для… что ж, да для кого вам угодно. Я так думаю.

Райан нахмурился:

– Контролировать сплайсеров… с помощью феромонов, – это его заинтересовало. Но и обеспокоило. Потому что на Фонтейна работал Сушонг.

Это значит, что Фонтейн будет управлять как минимум частью сплайсеров. Все становилось куда понятнее: Фонтейн был хищником. Если позволить ему получить такую власть, он использует ее, чтобы подчинить себе весь Восторг. Возможно, он сделает это под покровом дымовой завесы. Как Билл и предупреждал, Фонтейн мог даже сотрудничать с последователями Лэмб, особенно сейчас, когда те остались не у дел.

Это могло означать разрушение Восторга.

«Может ли кто-нибудь еще заставить вас чувствовать себя так, как Сандер Коэн? Любимый музыкальный исполнитель Восторга возвращается с величайшим альбомом «Зачем спрашивать?». Песни любви. Песни радости. Песни страсти. Купите «Зачем спрашивать?» и пригласите Сандера Коэна в свой дом уже сегодня».

Мартин Финнеган торопливо шел за кулисы. На его лице возникла усмешка, когда он услышал рекламное сообщение, доносившееся из гримерной Коэна. Коэн слушал эту запись снова и снова.

«Может ли кто-нибудь еще заставить вас чувствовать себя так, как Сандер Коэн? Любимый музыкальный исполнитель Восторга возвращается…»

Мартин прошел по обитому деревом коридору. Сандера он нашел в гримерной перед круглым зеркалом в золотой оправе. Художник одной рукой накладывал на лицо очередной слой грима, а другой придавал своим усам остроту иглы. На нем был фиолетово-синий пиджак, тапочки и пурпурная пижама. Все из шелка. Его взгляд в зеркале метнулся к Мартину:

– У меня запасы грима заканчиваются, знаешь ли, – он взял специальный карандаш и начал красить им брови, делая их темнее. – Я просил Эндрю достать мне еще, но он вечно нудит о приоритетах импорта, о важности производства наших собственных товаров. Он что, правда ожидает, что я сам начну делать эти карандаши? Боже, ты выглядишь сегодня мужественно, Мартин… – он подкрашивал бровь и не переставал смотреть на Мартина в зеркало. Его лицо показалось Мартину еще более зловещим, чем при прошлой встрече, теперь он походил на какого-то безумного усатого мима…

«…пригласите Сандера Коэна в свой дом уже сегодня…». Запись закончилась, Сандер запустил ее вновь. «Может ли кто-нибудь еще заставить вас чувствовать…»

– Что думаешь об этой рекламе? – Коэн взялся за другую бровь, продолжая пристально смотреть на Мартина. – Ее начнут крутить сегодня вечером. Пытаюсь продвинуть мою новую пластинку. Как по мне, звучит пресновато. Нет нужного огня. Нет того чувственного жара, которым я так наслаждаюсь…

Мартин сел в деревянный стул позади Коэна, желая, чтобы он перестал прокручивать это рекламное сообщение снова и снова:

– Я думаю, это хорошо подходит для обычных людей. Звучит даже как-то по-семейному. Это хорошо, вам это нужно.

– О боже, надеюсь, это не означает, что они начнут приводить своих детей на мои представления. Я не могу представить, как смог перенести то время, когда был одним из них. Какое счастье, что это не продлилось долго.

Мартин постарался устроиться поудобнее на неудобном скрипящем стуле.

– К слову о том, как Сандер Коэн может заставить меня себя чувствовать… В записке, которую вы мне отправили, предлагалось попробовать что-то новое…