Женщина покачала головой.

— Я охотница. Всё просто и понятно. Помнишь истории, которые слышала в детстве о зле в этом мире? Они все правдивы. Монстры существуют, а твой новый друг — один из худших видов монстров. Он не человек. И ещё хуже, чтобы выжить ему нужно убивать невинных. Я думаю ему где-то триста лет, а значит, он убил много невинных людей. И пришло время закончить всё это.

Я нахмурилась, запутавшись ещё сильнее. Эта женщина считала, что охотится за каким-то существом?

— Ты видела Бью? У него, вроде как, рога из головы не растут.

— У вампиров нет рогов, — сказала она, словно говорила с ребёнком. Будто я должна знать это давным-давно.

— Вампиры? — Я выгнула брови, сдерживаясь, чтобы не закатить глаза.

Она разочарованно выдохнула.

— Слушай, я не могу причинить тебе боль. Это часть кодекса. Ты человек, и тебя никто не кусал, я проверила. Просто ты станешь приманкой.

— Ладно, — я облизнула губы, — допустим, я тебе верю. Допустим, ты действительно охотишься на вампира. Какого чёрта ты используешь меня в качестве приманки?

— Я уже говорила, он тебя не укусил. И ты была в его доме одна всю ночь. А значит, ты важна для него.

Я откинулась на сиденье и закрыла глаза. С этой женщиной невозможно спорить. Я надеялась, что Бью увидит незнакомую машину и вызовет полицию. Надеюсь, кто-нибудь скоро приедет, чтобы схватить эту сумасшедшую и освободить меня. Единственное хорошее из этого разговора — в своём заблуждении она действительно верила, что мне не причинят вреда. Так что, хотя мне и неудобно, по крайней мере, сейчас я в безопасности.

Бью

Я чувствовал её.

Трудно было сказать, остался ли аромат после того, как она была в доме ночью или она прямо сейчас тут. Сонный, я потянулся и поприветствовал прохладный ночной воздух. Бывали дни, когда я скучал по солнечному свету, но здесь такое случалось редко. Днём в Харте слишком жарко и влажно. Ночью тоже было душно, но, по крайней мере, становилось чуть прохладнее. И я привык к стрёкоту сверчков, сов и других существ по ночам. Мы, казалось, разделяли и принимали признательность этого времени суток.

Я быстро переоделся во что-то современное и приготовился провести вечер в городе. После нескольких рюмок большинство местных жителей, вероятно, захотят рассказать мне, интересующие меня, сплетни. Я был уверен, что в какой-то момент за последние сто лет в истории семьи Миллеров, у кого-то должен был случиться роман, или родиться незаконный ребёнок, или кто-то бы сбежал. Люди любят скандалы, даже те, кто притворяется в обратном.

Готовясь выйти, я чувствовал аромат Милли, такой сильный, что заглушал запах дома, который просочился и крепко укоренился в деревянных стенах. Вероятно, шаману, сжигающему шалфей, понадобится несколько недель, чтобы избавиться от запаха дома. Но это не моя проблема, я уберусь отсюда, как только найду того, кто возьмёт на себя управление имением.

Наверное, дело во мне. Милли здесь была очень мало, чтобы запах остался. Я попытался выбросить её из головы. Она помеха и осложнение. Я знал правила и риск. Не запрещено встречаться с людьми, но я знал, что для успешных отношений вампира и человека, в какой-то момент нужно подумать о том, чтобы обратить человека.

У меня была парочка друзей, живших с людьми, которые состарились и смотрели на то, как те умирают. Смерть и без того тяжела, а когда ты знаешь, что у тебя есть сила предотвратить гибель любимого, всё намного сложнее.

Я открыл холодильник и достал из тайника пакет с кровью. Его мне хватит продержаться, чтобы не чувствовать необходимости кормиться от кого-то из людей в баре.

Я не понимал, почему не могу забыть о Милли. Может, дело в этом месте. Может, было что-то сентиментальное в том, чтобы вернуться в родной дом, заставляющий тосковать по тому, что не можешь иметь.

Я вытер лицо и облизал зубы, убедившись, что не оставил следы крови. Стоило выйти через парадную дверь, как меня окатила волна запаха Милли. И он точно не в моей голове. Она была близко, и пьянящий запах её крови смешивался со страхом. Что-то было серьёзно не так.

Я оскалился и напрягся, готовясь к бою. После чего позволил инстинкту взять верх, став монстром, который, жил глубоко внутри, и бросился навстречу её страху. Если кто-то причинит ей вред, я убью его. Не важно, каковы будут последствия, я просто знал, что должен защитить Милли.

Милли

От внезапного удара в живот меня еда не вырвало. Тройной эффект похмелья.

— Какого хрена?

Я оказалась привязанной к дереву и признаю, что пошла к нему добровольно. По какой-то причине я верила, что она не станет меня бить, и что, возможно, я смогу выбраться из этого живым, если буду подыгрывать. Я ошиблась. Тяжело дыша и борясь с тошнотой, я очень сожалела об этом решении.