Площадь перед входными воротами была запружена спешащими войти в город. У ворот стояло четыре стражника, следящих за толпой; в бойницах над воротами Сантар заметил лучников.

– Небывалое зрелище, не так ли?
– спросил отец.

– Не маловато ли охраны для таких ворот?
– спросил Сантар с умным видом, когда они с отцом влились в поток людей.

– Даже этих много, - усмехнулся отец.
– Они стоят тут, чтобы не было давки.

– Я думал, Эндрос - это город-крепость, - буркнул Сантар.
– Где легионы? Корабли?

– Легионы?
– косматые отцовские брови поползли вверх.
– Они к Эндросу больше двухсот лет не приближались! Флот стоит в южных портах... Эндрос не крепость, а 'город-государство'!

– Государство тоже надо охранять, - заупрямился Сантар.

– Ты не слушал учителей, - сокрушенно покачал головой отец.
– Видишь?

Сантар задрал голову, чтобы разглядеть башню, возвышающуюся над воротами.

– Это смотровая вышка?
– спросил он.

– Это проводник, - отец указал на короткий шпиль, торчащий над башней.
– Эндрос - город магов! Ты думал, у него нет магической защиты?

Сантар поежился: он никак не ожидал, что столкнется с магией вот так сразу, не успев даже войти в Большой город.

– Эндрос окутан щитом, как младенец периной. Он защищает от враждебной магии... Возможно, и от катапульт, - объяснил отец.
– Большой город никогда не подвергался осаде. Думаю, жрецы способны превратить щит в оружие... Но эта магия так сильна, что, скорее всего, убьет тех из них, кто ее призовет.

– Ты говоришь о них с почтением, - удивленно заметил Сантар.

– Любой достоин уважения, если жертвует жизнь за свой дом, - сдержанно сказал отец.

Пройдя через ворота, они попали на широкую улицу, вымощенную булыжником. Народ здесь не задерживался: по обе стороны улица была огорожена каменной стеной. Около стен сидели нищие в грязных лохмотьях, а некоторые и вовсе без одежды, пугая народ своими язвами; они голосили и протягивали к прохожим руки, заставляя тех шарахаться в сторону.

– Стража брезгуют прикасаться к попрошайкам, - сказал отец.
– Они все равно быстро умирают: здесь им не подадут даже кусок хлеба... Если пойдем вперед, выйдем на Торговую площадь. Там можно достать практически все, что продается в подлунном мире за деньги.

– А там что?
– Сантара кивнул на стены.

– Окраинные кварталы.

Лихо раздери! Окраинные кварталы Эндроса, где жили самые бедные и бесправные жители великого города; они были свободными, но многие считали, что участь раба куда завидней такой свободы.

– За этими стенами, - тихо сказал отец, - пытаются выжить те, кого я считаю братьями. Идем! Я покажу, за что мы сражаемся.

Он свернул к одному из узких проходов в стене. Шагнув вслед за отцом, Сантар будто попал в другой мир. Булыжная мостовая кончилась, под ногами зачавкала грязь. Взгляд Сантара уперся в скособоченную стену: дом в четыре этажа высотой, окна которого были затянуты обрывками парусины. Точно такой же дом располагался напротив - и так вдоль по улице, насколько хватало глаз. Дома кренились вперед так, словно были готовы обрушиться в любой момент. За стеной светило солнце, а здесь царил полумрак: улица была такой узкой, что, раскинь Сантар руки, он коснулся бы стен домов по обе стороны.

– Смотри под ноги, - предупредил отец, внимательно глядя под ноги.
– Здесь нет канализации.

Окраинные кварталы запомнились Сантару не узкими грязными улочками, не полумраком и даже не мерзким запахом, а шеренгами одинаковых домов, следующих друг за другом до дурной бесконечности. Эти дома строились не жильцами, а кем-то, кто заранее знал, как тесны будут эти лишенные света улицы, по которым потечет зловонная жижа.

– Пришли, - сказал отец, каким-то чудом узнавая нужный дом среди вереницы одинаковых зданий.

Они поднялись по ветхой лестнице под самую крышу. На стук открыла женщина средних лет с хмурым лицом; на руках она держала маленького ребенка, который тянул ее за стриженные волосы и монотонно плакал. Не говоря ни слова, женщина кивнула вглубь комнаты и тут же потеряла к ним интерес, возвращаясь к жаровне.

Сантар оглядел тесную комнату: крохотный стол в углу, на нем - составленные один на другой глиняные горшки, у стены - грубо сколоченная скамья. Если не считать жаровни, в комнате больше ничего не было. Отец показал взглядом на скамью, что значило 'останься здесь', и прошел в соседнюю комнату, дверной проем которой был занавешен тряпкой. Женщина, укачивающая ребенка, свободной рукой помешивала что-то в котелке; вокруг нее крутилось еще трое детей - когда они появились, Сантар даже не заметил. Ему стало вдруг очень неловко. Присев на краешек скамьи, он прислушался к происходящему в соседней комнате. Отец тихо спорил с кем-то. Сантар напряг слух, но смог разобрать только несколько фраз. Судя по всему, отец просил помощи, но ему упорно отказывали.

– Мы пришли вдвоем, - сказал отец.
– Ягван в городе уже три дня...

– Можете передохнуть, но потом - уходите, - ответил мужской голос.
– Стража может нагрянуть посреди ночи! Ладно я, но что будет с ними?
– надо полагать, говоривший имел ввиду женщину и детей.

– Нам не нужен ночлег, мы пришли тебя проведать, - суховато сказал отец.

– Я не хочу больше вздрагивать от каждого шума, - умоляюще ответили ему.
– Мне бы просто жить! Пусть тяжело, но спокойно...