– Он занимается подобной ерундой? — не поверил Моффет. От унгрийца ожидаешь дерзостей и эпатажа, а не составления родословной.

– Ерундой? Похоже, мальчишка нацелен равноправно сесть за один стол с солерами в Королевском Совете и ищет тому не обоснование, но предлог. Тень предлога. След от тени. Предположения, что таковой след имелся, - убедительно доказывала любовница.

Может потому она со мной, что я ей верю? Все еще верю, — не озарение, но обвинение Моффета самому себе. С подобными заблуждениями надо прощаться при рождении. Дольше протянешь.

– Найдет?

– Не найдет, придумает.

– Еще один на мою хлипкую шею, - хлопнул король по собственному загривку.

Шее Моффета позавидует любой откормленный на убой боров со Скотного рынка.

– Забери к себе. Пока на него невелик спрос.

– Думаешь, унгрийца потянут?

– Вопрос ближайших дней.

– И денег.

– И денег, - согласилась женщина.

– Как он вообще? — грыз Моффет забившийся под ноготь чернослив и мелко отплевывал.

– Если в Унгрии хотя бы треть таких, либо выжги пфальц, либо прикорми как следует. А лучше страви с Анхальтом.

– У них нет общей границы.

– Зато есть ты.

– Я подумаю, - почти пообещал Моффет. Идея-то хороша! Баба-баба, а соображает!
– Расскажи мне о Поллаке, - попросил он. Парень занимал его. Наглость второе счастье. Станет ли унгриец вдвойне счастливым? Быть ли тому скорым свидетелем?

– Себе на уме. Ни с кем близко не сходится, ни к кому особо не привязан.

– Достоинства?

– Основных два. Резаная морда и хер между ног. Остальное прилагается.

– А недостатки?

– Все-то же, но в обратном порядке. Как и у всех мужиков.

Злится?
– расслышал Моффет некие подозрительные нотки.

– Лисэль освободила ему подушку?

– Сам освободит. Не упустит уцепиться за возможность удержаться в столице. Столичная канава ему, как выяснилось, тесна.

– То есть вопрос решенный? — оставил в покое ноготь Моффет.

– А ты сомневался?

– В ней нисколько. А в нем… Хм…, - король подумал о чем-то, чего женщина не смогла предугадать. Или не стала этого делать.
– Если Лисэль выкинет из-за него какую-нибудь глупость, подарю марку. Маркграфа не стыдно и в Совет пригласить.

– А если он?

– На каторге вечно не хватает крепких рук и спин.

– Ему передать?

– Так будет не интересно. Но предположу, он оберет мою свояченицу до нитки.

– О, деньги унгриец считает, не хуже твоего казначея.

В своем тыканье она само очарование, - восхищен Моффет фамильярностью и непосредственностью любовницы. Тыкать надо уметь.
– Я умею, - почти смеется король.

– Увы, моему бедному казначею нечего считать, а вот твоему унгрийцу, похоже, очень даже есть. У мальчишки недешевая одежда и дорогое оружие. В Стальной Лоб не всякий вхож. А он из него не вылазит. И не всем по карману шнепфер ковки двухвековой давности и два чудесных алкуса. Ты не знаешь, кого он готовится прирезать?

– Нет, я еще не доросла до таких откровений с ним. Разве что Аранко.

– Вот-вот, еще прибавь юную баронессу и смазливых служанок. Достоверно знаю, его родитель не входит в первую сотню Унгрии и даже третью не замыкает. Откуда у засранца серебро?

Слушая Моффета, женщина утвердилась, толстобрюха информируют о Серебряном Дворе регулярно и помимо нее. Приглядывают и за новиком.

Акли или канцлер? Или он еще с кем-то спит, кроме меня? — подкатилась она под толстенный бок монарха.

– Тебя это беспокоит?

Король сам не вполне определился, беспокоит его или нет активность, а главное деньги, какого-то сопливого выскочки.

Попытать бейлифа?
– Моффет медленно вез липким пальцем по телу любовницы. От подбородка, по складкам шеи, ниже….
– У нее чувственная грудь, - обводил он концентрические круги вокруг топорщившихся сосков.

– Меня всегда нервирует, если кто-то живет не на последний грош и отменно владеет мечом. Поскольку где-то он этот грош взял или ему ссудили, а меч не связан со мной вассальной клятвой.

– Ничего не поделаешь. Аранко умудрилась всех опередить.

– Чушь! Он попользовался девчонкой, так же как Гусмаром.

– Попользуйся ты. Раз тебе такой необходим, - второй раз предложили королю.

Уж не хочет ли она мне его подсунуть. А что? Он во дворце, она в постели?
– вкралось подозрение Моффету. К любым советам король относился с предельной осторожностью. Но в паранойю не впадал.- А втроем получится разместиться?
– оглядел он широченное ложе.

Справиться с приступом неуместного веселья, спросил.