Я осторожно ступил по карнизу дома в сторону такой перекладины, до которой было еще пара метров. Сандра молча держалась следом. Назана тоже с трудом вылез из окна и носком голой ступни коснулся выступа, но, неловко перебросив вторую ногу, не удержал равновесие и повис, как мешок, держась одной рукой за подоконник, а второй ловя воздух, и через секунду, не в состоянии более удерживать свой вес, сорвался вниз. Толстяк упал на спину и застыл с раскрытыми глазами, без крика и стона, и больше не шевелился. Полотенце, которым он полчаса назад прикрыл свой торс, развязалось и соскользнуло с большого тела на пыльный тротуар. Сандра тихонько пискнула, но не шелохнулась, избегая возможности повторения нелепой смерти, случившейся на ее глазах. С его весом после падения с такой высоты нет шансов выжить.

Все еще стоя на карнизе, я от ужаса прильнул к стене и присел насколько мог, стараясь не смотреть вниз, но это давалось с трудом: ушибленное колено разболелось так, что движения ноги почти не чувствовались мною. Девушка ступила на перекладину первая. Она с легкостью балерины продвигалась по этому узкому турнику, будто полжизни проработала в цирке. Я собрался духом и сделал несколько шагов – страх заглушил боль и мне как-то удалось далее переступать ровно.

Ближайшее после перекладины окно противоположного дома темнело справа. Сандра, чтобы пропустить, шагнула с перекладины влево, и я больной ногой ступил на карниз, отчего поскользнулся, но сохранил равновесие, локтем разбил стекло, и в следующее мгновение мы очутились в темной комнате, освещаемой лишь тусклым светом с улицы. Это был коридор между квартирами. В дальнем углу чернела дверь, которую удалось легко открыть. За ней лестница вниз. У двери на улицу я остановился, прислушался и посмотрел в щель. Отсюда снаружи никого не было видно. «Каро» стоял в поле зрения прямо перед выходом, на дороге, где я его оставил.

Конец ознакомительного фрагмента.