– Нет, – сказала Кити.

– Нет?

– Да.

– То есть…

– Спокойной ночи!

Первая половина ночи прошла спокойно. Однако где-то около трех часов Карлу приснился страшный сон, как будто Док хочет его пристрелить – он даже приставил к его лбу пистолет.

– За что, босс?! – в ужасе закричал во сне Карл.

– За то, что ты так и не нашел короткую дорогу, идиот! – сказал Док, нажимая на курок.

Проснувшись, Карл почувствовал, что в его лоб действительно уперлось что-то твердое и холодное. Он открыл глаза и обнаружил себя на правой половине кровати. Он лежал на боку, его правая рука лежала на груди Кити, а его правая нога находилась под ее одеялом, обхватывая одну из ее ног. Кити тоже не спала – она держала маленький дамский браунинг, дуло которого приставила ко лбу Карла. Карл молниеносно откатился от Кити на свою половину кровати.

После этого инцидента Кити соорудила в середине кровати высокую баррикаду из покрывала и лишних подушек, и снова заснула. Карл еще долго не мог заснуть, лежа на спине с открытыми глазами и таращась в темноту. Постоянно сбиваясь, он считал овец и старался не думать о том, что он только что обнимал абсолютно голую Кити.

*

Начальник городской полиции Кукуссен внимательно рассмотрел удостоверения Карла и Кити, потом закурил и забросил ноги на стол.

– Нечего мне вам рассказать, дорогие журналисты. Бруксы переехали в Пять Озер за два месяца до своего исчезновения. Сняли квартирку на Западной улице. Ганс устроился на местную сыроварню, Натали – в парикмахерскую «Золотой локон», что на Площади Озер, женским мастером. Последний раз их видели полгода назад, в День Молодого Сыра, – это наш городской праздник. Вечером они поужинали в ресторане «Пятое озеро», и все. После этого их уже никто не видел. Ни в Пяти Озерах, ни где-либо еще.

– Родители, родственники, знакомые, естественно, их тоже не видели? – спросил Карл только для того, чтобы хоть что-нибудь спросить.

Кити насмешливо хмыкнула. Кукуссен тоже усмехнулся. Карл мысленно дал себе под дых, кляня себя за глупый вопрос. Не ответив Карлу, Кукуссен раздавил в пепельнице недокуренную сигарету, встал, налил себе кофе из кофеварки, снова сел за стол.

– Активные розыскные действия длились три месяца. Все впустую. Бруксы исчезли бесследно. Родители обоих до сих пор на что-то надеются. Звонят мне раз в неделю. Плачут. – Кукуссен щелкнул зажигалкой-револьвером, задумчиво поглядел на огонек. – Зря вы сюда приехали, дорогие мои журналисты. Нет, я все понимаю – блистательное журналистское расследование, сенсационное открытие… Но… не тот случай. Ни блистательного журналистского расследования…

Кити демонстративно зевнула. Кукуссен замолчал, уставившись на Кити, потом продолжил:

– Ни сенсации вас здесь не ждет. И статейка у вас получится очень коротенькая – размером с название. Нет, вы, конечно, можете провести свое журналистское расследование, законом это не запрещено. Но, уверяю вас, ничего нового вы не накопаете. А если попытаетесь что-нибудь присочинить… Ну, сами знаете, у вашего брата-журналиста фантазия иногда почище иного писателя-фантаста. Так вот, знайте, город Пять Озер вот уже двадцать лет носит звание лучшего города округа, и если кто-нибудь своими непрофессиональными действиями попытается бросить на этот город тень, то мы будем вынуждены самым жестким… м-м-м… самым серьезным образом пресечь эти попытки. Ради спокойствия в нашем городе мы готовы на многое. Поверьте мне на слово.

После беседы с Кукуссеном, Карл и Кити доехали до Площади Озер и зашли в ресторан «Пятое озеро»

– Два американо, и, – Карл вопросительно посмотрел на Кити.

– Овсянку, яичницу-глазунью из двух яиц, круассан, сливочное масло, вишневый джем, апельсиновый сок, эспрессо, – сказала Кити.

– Тогда один американо и один омлет с ветчиной, – сказал Карл.

Официантка ушла. Кити вытащила из рюкзачка влажные салфетки, одну протянула Карлу. Карл послушно вытер руки.

– Мерзавец, – с ненавистью сказала Кити, методично протирая пальчик за пальчиком.

Карл снова взял салфетку и еще раз, уже более тщательно, вытер руки.

– Негодяй, – сказала Кити, отбросив свою салфетку на край стола.

Карл понял, что дезинфекция рук здесь не причем. Он вздохнул, поняв, что серьезного разговора не избежать.

– Самое главное сейчас – успокоиться, – осторожно начал он.

– Успокоишься тут, когда тот, от кого ждешь помощи и поддержки, оказывается последним гадом, – сказала Кити.

Подоспел завтрак. Официантка расставила тарелки и чашки, и ушла.

– Понимаешь, во сне человек не всегда может себя контролировать, – тщательно подбирая слова, продолжил Карл.

– Ты о чем? – бросив в овсянку кусочек масла, Кити настороженно посмотрела на Карла.

– О том, что… я вообще не понимаю, как я оказался рядом с тобой. В свое оправдание могу лишь предположить, что ночью мне стало холодно и… меня рефлекторно потянуло к источнику тепла… К тебе, то есть… Хотя, конечно, ты права – я мерзавец, негодяй и гад.

– Вот ты о чем! – кажется, Кити еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. – Так вот, значит, кто я – источник тепла! Словно инфракрасная лампа! Это интересно… Вообще-то, говоря о последнем гаде, я имела в виду Кукуссена. Да ты не переживай – я себя тоже иногда не контролирую.

– Во сне? – пошутил повеселевший Карл, поняв, что Кити совсем на него не обижена.

– И наяву тоже, – Кити проигнорировала шутку и приняла свой обычный надменный вид.

После завтрака Карл задержал официантку у стола. Он положил на стол стодолларовую купюру, наполовину прикрыв ее ладонью, и спросил:

– Вы давно здесь работаете?

– Три года, – ответила официантка, поглядывая на купюру.

– Полгода назад в вашем городе кое-что произошло, – начал Карл.

– Да вы что?! – удивленно воскликнула официантка, прервав Карла на полуслове.