– Едва я стала расспрашивать парикмахершу о Натали Брукс, та сразу же заняла глухую оборону и онемела. – Кити отвлеклась от салата и отпила вина. – Короче, как я и предполагала, в парикмахерской «ничего не знают». Что у тебя?

– На сыроварне тоже «ничего не знают», – Карл не стал распространяться о том, что он даже не смог попасть на сыроварню.

– Тоже молчали? – спросила Кити.

– Молчали, – отвел взгляд Карл.

– Вот собаки, – осуждающе покачала головой Кити.

– Угу, – согласился Карл. – Злобные собаки.

– Да-а-а, – протянула Кити, придвинув к себе тарелку с отбивной. – Непростое нам предстоит расследование. Этот городок явно что-то знает об исчезновении Бруксов. Знает, но упорно скрывает.

– С чего ты это взяла? – спросил Карл, хотя он и сам прекрасно понимал, что Кити права – она дословно повторяла его мысли о трудностях, с которыми им придется столкнуться в ходе расследования.

– Где это ты видел провинциальный городок без сплетен? Да в любом другом провинциальном городке нам бы уже напели с десяток самых невероятных и таинственных историй об исчезновении Бруксов. Приплели бы и мафию, и духов, и даже инопланетян. Здесь же все только и делают, что твердят, как заведенные – «мы ничего не зна-а-аем, мы ничего не зна-а-аем». Ни ума, ни фантазии! – Раскрасневшаяся от праведного гнева Кити оттолкнула от себя тарелку с отбивной. – А эта чертова подошва вообще довела меня до белого каления! Официант!

*

До своего исчезновения Бруксы снимали маленькую двухкомнатную квартирку на втором этаже старого, но крепкого с виду трехэтажного дома. Хозяйку, сухонькую старушку с ореолом седого пуха на голове, по имени Дорин, Карл и Кити, не сговариваясь, окрестили «Божьим Одуванчиком».

– Госпожа Дорин, мы пишем статью об исчезновении четы Бруксов, – начал было Карл.

– Я нищего не жнаю, жнать не желаю, и рашшкажать мне вам нещего, – заявила госпожа Дорин, не дослушав Карла. – Ижвините за мою рещь – не ушпела надеть щелюшти.

Раздосадованные Карл и Кити переглянулись.

– Они щейщас лежат в ванной, – добавила госпожа Дорин.

– Кто? – спросил Карл.

– Щелюшти, – виновато улыбнулась госпожа Дорин. – Не Брукшы же. Они ведь ишщежли. А щелюшти не ишщежли. Я прошто не ушпела их надеть. Они лежат в штакане. В раштворе.

– Тогда разрешите нам осмотреть квартиру, где жили Бруксы, – сказала Кити. – Там сейчас никто не живет?

– Квартира пуштует. Ш того шамого времени, как ишщежли Брукшы, – сказала госпожа Дорин. – Так што, можете ошматривать, школько влежет. Аренда квартиры пошутошная, што долларов в шутки.

– Хорошая шутка, – улыбнулся Карл.

– Это не шутка, – беззубо улыбнулась госпожа Дорин. – Платите што долларов в шутки и квартира ваша. На шэлые шутки. А ешли хотите на двое шуток – платите двешти. А ешли на трое, то, вожможно, я шмогу уштроить вам шкидку. Дещать прошентов от вшей шуммы.

– Вы нас не поняли, – сказал Карл. – Мы хотим только осмотреть квартиру, жить мы там не собираемся. Ни шутки, тьфу, – ни сутки, ни полсуток.

– К шожалению, пощашовой аренды не предушмотрено, – развела руками госпожа Дорин. – Даже ешли вы будете ошматривать квартиру пять минут, вще равно што долларов. В шутки.

– Но позвольте! – возмутился Карл. – Мы же не арендуем эту квартиру, мы только…

– Што так што, – прервала Карла Кити. – Тьфу, сто так сто. Карл, отдай госпоже Дорин ее сотню и давай уже осмотрим эту чертову квартиру.

Вне себя от злости, Карл вытащил бумажник и положил перед госпожой Дорин купюру.

Госпожа Дорин вышла из гостиной, вернувшись через минуту с ключами. Ключей было два – один побольше, другой поменьше, и висели они на овальном металлическом жетоне с выбитой на нем цифрой «5».

– Вход ш улишы, ш торша. По лештнише подниметеш на второй этаж, квартира номер 5. Выежд жавтра, до двенадшати, – сказала госпожа Дорин, обращаясь только к Кити. – Кштати, вще лищные вещи Брукшов уже давно жабрала полишия, а квартиру уже нешколько раж прогенералили. Не жнаю, што вы там будете ошматривать. Там штерильная щистота.

– А нельзя было раньше нам это сказать? – спросил Карл. – До того, как вы сдали нам эту квартиру на целые шутки, тьфу, сутки?

– А вы не шпрашивали, – сказала госпожа Дорин.

“Тварь ли я дрожащая…” – возникло вдруг в голове у Карла, однако Кити решительно потянула его за рукав, призывая покинуть помещение. Они обошли дом и увидели дверь, по сторонам от которой висели десять звонков с номерками – пять справа и пять слева. Большим ключом они открыли эту дверь, поднялись по узкой лестнице на второй этаж, и открыли вторым ключом дверь под номером “5”.

– Похоже, Божий Одуванчик права – эта квартира тоже «ничего не знает» о Бруксах, – сказал Карл, пройдясь по идеально убранным комнатам. Он упал на диван, положил ноги на журнальный столик и, взяв пульт, включил телевизор. – Это немыслимо – никто ничего не знает о Бруксах!