Хотя нет, вру. Всегда хотела и хочу.

– Мир? – выставляет ладонь.

– С условием, что ты не трогаешь меня корявыми ручонками, не смотришь и не делишься извращенными фантазиями.

– Ты мне еще дышать запрети.

Эх, да если б я могла!

– Мир.

Уже к концу вечера, то есть почти утром, я проклинала всех, кто только попадался в зону моей видимости. Никогда не думала, что так скажу, но сегодня Гуляев бесил меня меньше, чем собственные родители, которые ушли в отрыв и каждые десять минут требовали обновить их стаканы. Еще хорошо, что за меня эту работу Игорек делал. Угу, пришлось узнать имя парня, которого я в раба своего превратила. Плохо было бегать с подносом, изображая радость на лице, будто Зубная фея мне пятак под подушку положила, а зуб забрать, склерозница, забыла.

В общем, когда напряженная ночь закончилась и клуб закрылся, я еле двигала ногами и не чувствовала рук. Евсея нашла на диванчике, рядом на столе стояла гора посуды. Парень не просто сидел, он спал.

Наклоняюсь, насколько могу, чтобы самой на него не завалиться, и как заору в ухо:

– Шухер. Батя твой вернулся.

Ох, как же он подскочил. Как подскочил. А когда понял, что зря танцевал, снова плюхнулся на свое место.

– Пантера, отстань, – отмахивается он от меня. Вот это новости. Да в жизни никогда такого не было. – Я устал. Дай мне пять минут, и я придумаю, что тебе ответить.

Он отключается.

Тут же засопел, будто и не прыгал вовсе.

Пять минут? Ладно, я и подождать могу.

Сажусь с ним рядом, для удобства кладу голову ему на плечо.

– Никольская, - бурчит себе под нос спящий хорек, - никогда не думал, что могу такое сказать, но, блин, слезь с меня.

– Гуляев, заткнись. Я с тебя не слезу.

Глава 20

Утром я проснулась с ощущением, что на меня кто-то пристально смотрит. Нет, даже не так. В момент, когда Газманов посвящал мне свои ясные дни, а я, сидя на единороге, качала ножкой, подпевая, в мой лоб кто-то воткнул спицу. По крайней мере, именно так мне и показалось.

Резко открываю глаза, а надо мной довольный Гуляев навис, с улыбкой Пеннивайза. Жалкая пародия, конечно, но мой мозг еще, с Газмановым, поэтому при виде реального зрелища отскочить попыталась, но куда там. Руками-ногами пошевелить не могла, словно меня в бетоне замуровали.

Походу, я еще сплю.

Надо расслабиться, досмотреть сон, а потом проснуться в своей кроватке, в дорогой сердцу комнате родительского дома.

Да чтоб меня.

Я там больше не живу.

А уснула вчера на…

Этот урод меня связал – раз. Два – я точно лежу на диване в нашем клоповнике. Точно-точно, вон пружина в зад больно давит.

– Батя твой звонил, пока ты дрыхла. На обед нас ждут, – говорит Евсей и как ни в чем не бывало садится рядом со мной, батон в рот запихивая. – Сто лет у вас не появлялся. Вы чем людей кормите?

Соберись, Никольская. Не брызгай в него ядом раньше времени. У тебя с прицелом всегда проблемы были, промахнешься еще, и все, шанс профукан. Гад живым останется.

– Змеями.

– М-м-м, кобра в кляре, эт я люблю, – потягивается, крошки с футболки на меня стряхивая. – Ты опять не в настроении? Блин, Никольская, кончай с этим. Улыбнись, а то морщина покроешься, тебя никто замуж не возьмет. А, ну и привет кошкам.

– Я тебя сейчас прикончу. Какого хрена ты меня связал? – Да, не сдержалась, заорала так, что плитка в ванной отпала, но и повод был.

– А-а-а, ты про это. Не знаю, захотелось, – пожимает плечами и перепрыгивает через меня, чтобы встать напротив, удовлетворенно вздохнуть и взглядом по мне пробежаться.

– Захотелось? – дергаю руками и ногами в попытках подняться и похоронить его на этом самом диване. – Как я, вообще, сюда попала?

– В багажнике.

Я не пойму, у засранца разговорный трафик кончился и каждое слово платное?

– Че-го?

– А если бы гаишники тормознули, а на пассажирском сиденье девчонка в отключке лежит? Никольская, соображай, они бы меня повязали.

– Разбудить ты не додумался?

– И как, по-твоему, я бы тебя после этого смог связать? – удивился, будто это я тут с самого утра бред несу. – М-да, с логикой у тебя явные проблемы.

Блин, ну за что мне все это?

– Идиот, мы с тобой вчера мир заключили, и я даже руку тебе пожала.

– Ага. А сегодня ты моя пленница, лежишь связанная на моем диване. Жизнь такая непредсказуемая. Фиг догадаешься, что будет через несколько минут.

– Я как раз думала, когда открутить тебе голову. Спасибо за уточнение.

– Сегодня не получится, мы сейчас должны ехать к твоим родителям.

Чего? Сейчас?

А ничего, что я до сих пор лежу?

– Ладно, Гуляев, твоя взяла. Что ты хочешь?