Из-за боли, которую она, несомненно, почувствовала, она качает головой. Однако реакция ее тела опровергает ее слова. Клитор набух, напряженные соски торчат сквозь ткань блузки, и не займет много времени до того, как она кончит.

Усилив давление на ее самое чувствительное местечко, быстрее двигая большим пальцем, я трахаю ее своими пальцами.

— Не борись с этим, Кэти, у тебя нет шансов, — шепчу я ей на ушко. Отпускаю волосы и вновь обхватываю ее за шею.

Она хватает ртом воздух и содрогается подо мной. Когда я сгибаю пальцы внутри нее, она дрожит.

Это зрелище еще красивее, чем я себе представлял. Она так сильно тряслась, что я подумал, что она потеряет сознание. Ее глаза закатились, и она, схватив меня за предплечье, буквально объезжала мою руку.

Ее стоны невероятно возбуждали, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы не отвлекаться на собственную похоть. Наконец, когда ее настиг оргазм, Кэти упала на меня, прижавшись лицом к моей груди.

Это в значительной степени предопределило ее судьбу.

ГЛАВА 8

КЭТИ

Все мое тело дрожало, и казалось, будто дыхание шелестело в легких. Скорее всего, это просто мое воображение. Моя киска сжималась вокруг пальцев Маркуса. Опустив взгляд вниз, заметила, что мои ногти впились в его кожу. Заставив себя разжать пальцы, я увидела отпечатки в форме полумесяцев, оставшиеся на его руке.

Проклятье.

Это был лучший оргазм в моей жизни. Губы все еще покалывало от его поцелуя, когда осознание того, что только что произошло, наконец-то настигло меня.

Оттолкнувшись от него, я тяжело сглотнула.

— Доволен? — с трудом произнесла я, и одернула юбку вниз. — Ты трахаешь всех своих пациенток или я должна думать, что особенная?

Спешно встаю и разглаживаю волосы. То место на затылке, где он держал меня, горит огнем. Колени дрожат, и я надеюсь, что смогу дойти хотя бы до двери.

Схватив за запястье, Маркус заставил меня сесть обратно.

— Я не трахал тебя.

Я посмотрела на него, но его лицо не выражало никаких эмоций.

— Отпусти меня.

— Успокойся, Кэти.

Заметив, что уже перешла на крик, я сделала глубокий вдох, в попытке взять себя в руки.

— Этого не должно было произойти.

Он наклонил голову набок, как часто делал во время наших сеансов. Я ненавидела это, потому что он заставлял меня чувствовать себя каким-то подопытным жуком под микроскопом.

Но больше всего смущал голодный взгляд в его глазах. Он смотрел на меня так, будто теперь действительно почувствовал мой вкус и хотел большего.

Я попыталась отодвинуться, но его хватка на моей руке только усилилась.

— Все в порядке, Кэти. Мы оба в этом нуждались.

— Это не меняет того факта, что все это было абсолютно неправильно. Есть же что-то вроде клятвы Гиппократа? Разве секс с пациентками не попадает под него?

Выражение его лица потемнело.

— Ты мне угрожаешь?

— Конечно нет. Зачем мне это делать? Будет достаточно того, что я расскажу маме о случившемся. По крайней мере, тогда мне больше не придется приходить сюда.

Маркус тихо рассмеялся.

— Это не так просто, зверушка. Ты в курсе, что не предприняла ни одной попытки остановить меня? Не возразила ни единым словом. Поэтому, я советую тебе сначала расслабиться, а потом мы поговорим.

Он встал и достал бутылку воды из ящика стола, в то время как я с ужасом смотрела на него, потому что он назвал меня «зверушкой». Как он посмел сравнить меня с каким-то животным?

Я почувствовала кислый привкус на языке, и была совершенно ошеломлена этой ситуацией. Полагаю, мне уже давно следовало бежать, но прямо сейчас я не могла доверять своему телу.

Открутив крышку, он протянул мне бутылку.

— Ты слегка побледнела, выпей.

В горле действительно было сухо, поэтому я послушалась. По крайней мере, так я сказала себе. Это не имело никакого отношения к его доминирующему тону или властности, которой мне было трудно сопротивляться. Это была просто жажда.

Поставив на стол полупустую бутылку, я вдруг заметила кувшин. Как и каждую неделю, этот кувшин стоял на столе нетронутым, рядом с ним были чистые стаканы.

Бросив взгляд на бутылку, я задумалась, почему Маркус изо всех сил старался достать ее, если здесь уже была вода?