В ответ со всех сторон столовой раздался нестройный хор голосов, подтверждавших свое согласие с высказыванием незнакомого парня.

Я ошеломленно смотрела на стоявшего рядом с хлипким столиком высокого загорелого подростка, с густыми черными волосами, сейчас небрежно зачесанными назад, что удивительно ему шло. Парень обладал худощавым привлекательным лицом с несколько угловатыми чертами, длинным широким носом с характерной горбинкой и с волевым выступающим подбородком. Из под чистого высокого лба на меня в упор смотрели яркие глаза оттенка зеленой свежей весенней травы, словно омытой только что прошедшим дождем. Парень был красив такой броской красотой, что с первого взгляда на него хотелось смотреть еще и еще. И он об этом знал, иначе с чего на его губах появилась улыбка, и он хитро так мне подмигнул, словно беззвучно говоря «Нравлюсь?». Хотя сейчас его слова явно предназначались не мне. Создавалось впечатление, что стоявший рядом с ним Хорек, совершенно его не интересует и все внимание направлено на мою персону, что заставило инстинктивно быстро опустить глаза вниз, привычно сжавшись под чужим взглядом, сгорбив плечи, чтобы занимать меньше места и максимально расслабить плечи, если на них обрушится внезапный удар. Я не знала, чего от него ожидать, зачем он вмешался и что ему от меня нужно. Но ничего хорошего не ожидала, по опыту зная, что может быть только хуже.

Вся его высокая фигура буквально излучала не агрессивность, а спокойную уверенность в себе и доброжелательную силу, но чувствовалось, что противостоять ему не смогу в любом случае. И то, что его так беспрекословно послушались окружающие, настораживало еще больше. Господи, как же хотелось исчезнуть, чтобы про меня сейчас все забыли, не привыкла быть объектом, на который с любопытством со всех сторон смотрело множество глаз, заинтересовавшихся тем, что происходило у нашего столика. Если обойдется с этим парнем, то Хорек с дружками не простит мне своего прилюдного унижения. А значит, мне предстоят нелегкие дни или даже недели, в стремлении всяческими способами избегать нашего тесного общения с ними. Хорошо, если обойдется только синяками и гематомами, пару раз я попадала в больничку с серьезными травмами по более мелкому поводу.

— Эй, пушистая, что так сжалась, не бойся, тебя больше никто не тронет, а кто попытается, то будет иметь дело лично со мной. Хорек, усек? Это девчонка теперь под моей защитой, так что даже не пытайся! Так как, говоришь, пушистик, тебя там зовут?

Я в удивлении подняла на него глаза, словно со стороны слыша, как неуверенно отвечаю на его вопрос.

— Значит, ты Лиза? А я Тимур. Слушай, а можно я присяду, правда, я уже поужинал, а ты давай ешь, и так все остыло.

— Да. А почему пушистик?

— Ты себя в зеркало видела, Лиза? Твои волосы как солнышко во все стороны лучики распускают.

Я застыла в удивлении с поднесенной ко рту ложкой. Он серьезно такое говорит? Или изощренно надо мной издевается? Что-то новенькое добавили в привычный арсенал? Откуда он вообще взялся и почему рядом до сих пор стоят эти два улыбающихся блондина, похожих друг на друга, как две капли воды. Впрочем, одного из них я точно знаю, он из третьей старшей группы, но откуда взялся второй точно такой же? Увидев, что я смотрю на близнецов, Тимур жестом показал им на свободные стулья и когда те с шумом сели, продолжил говорить.

— Это мои закадычные друзья, мы с ними в одной группе живем!

— Ага, я Денис!

— А я Антон! И вместе мы с братишкой Демоны!

Я невольно рассмеялась, так на редкость складно у них это получилось, словно один продолжил фразу первого. Так привычно и слаженно. Настоящие близнецы. Внимательно присмотревшись, я увидела, что у Антона под левой бровью тянется небольшой шрамик, какие бывают при неудачном рассечении при падении или похожей травме. А у Дениса на шее чернела тату в виде знака бесконечности. Они красовались одинаковыми пшеничными волосами, с длинными рваными прядями, спадающими косой челкой до самых глаз. Стильные прически с выбритыми висками, но как такое возможно носить в нашем заведении, в нем до сих пор стригут малышей налысо вне зависимости от пола, а детей постарше как можно короче в пределах приличий. Немногие девочки могут позволить себе отращивать волосы, ведь это требует различных шампуней и прочего. Не стоит и говорить, что я тоже имела короткую стрижку. А тут сразу трое парней, так разительно отличавшихся от других и обладающих явным авторитетом среди воспитанников детдома. Есть над чем задуматься маленькой мне. Во что это ты, Лизка влетела со своей несчастливой судьбой? И чем мне это грозит в дальнейшем?

— Ты доела? Пойдешь с нами?

Это опять Тимур обращается ко мне, снова вгоняя в тревожный ступор. Зачем с ними куда-то идти? Я их совсем не знаю!

— Ребенок, да что ты такая запуганная? Много достается? Обижают часто, может и бьют? Лиза, больше тебя никто и пальцем не тронет, малышка, верь мне! Ты теперь с нами. Мы просто хотели тебе показать, чем сейчас занимаемся. Пошли, не бойся, это интересно.

И я поверила и пошла. Пошла, ведомая Тимуром за руку, утонув ладошкой во вполне уже широкой мужской ладони, гася в душе тревожные предположения и опасения. Внутри зарождалось чувство, что не может этот парень беспардонно и цинично предать мое доверие на потеху толпе. Я, кого жизнь учила никому никогда не верить, поверила ему сразу и навсегда вот с этой протянутой руки.

Мы так и пришли на тот пустырь, где некогда стояли пропавшие тренажеры. Я с Тимуром за руку, а в шаге от нас, по бокам, Денис с Антоном. Со стороны, наверное, смотрелась наша группа, довольно забавно, ведь ребята были на голову выше и нависали надо мной со всех сторон как бы отгораживая от окружающих. Впервые с ними я почувствовала себя хрупкой, маленькой, но такой защищенной.

А на бывшем пустыре тем временем вовсю кипела работа. Не менее тридцати пацанов и девчонок старших групп усердно работали, вкапывая невесть откуда появившиеся садовые скамейки и столы. Чуть дальше, в глубине площадки, под руководством нашего физрука и незнакомого мужчины, явно с военной выправкой, несколько ребят устанавливали новые многочисленные тренажеры, заливая для прочности ямы под ними бетоном, из стоявшей здесь же ручной бетономешалки. Еще несколько групп девочек оформляли, растаскиваемые мальчишками в несколько мест из большой кучи черноземной земли, клумбы. Казалось, что тачки с землей ехали сами, а пацанва только держится за их ручки. Возле каждой из быстро растущих клумб стояли ящички с цветочной рассадой, ожидающих своей очереди на высадку в постоянное место. Но больше всего меня поразило появившееся на площадке освещение в виде стилизованных под старинные фонари светильников, заливавших все вокруг ярким светом.

Нас заметили и сразу из нескольких мест раздались голоса: «Сила, Демоны, идите к нам!».

— Тимур, откуда все это появилось? Что вообще здесь происходит?

— Папашка мой, старается, грехи замаливает! Думает, что я маму и все остальное, так легко ему прощу.

Он криво усмехнулся, с неприязнью посмотрев на незнакомого мужчину.

— Ну, что, Лизонька, пошли, поработаем! Внесем свой вклад в общее дело.