Чего-чего здесь только не было! Икра черная, икра красная, севрюжина, белужина, лососина, белорыбица. Колбаса, ветчина, заливная поросятина, курятина, горы бутербродов. Большинство из этих яств Андрейка не только не едал, никогда и не видывал! Даже их названий не знал. И только он собрался отведать, чем приготовились попотчевать купцы-охотнорядцы генерала Корнилова, как Филонов подсунул ему здоровущий кусок жирной селедки "залом".

Схватив натощак эту приманку, Андрейка вскоре почувствовал себя рыбой, вынутой из реки: и живот раздут, и воды все время хочется.

Знал буфетчик, чем подшибить аппетиты обслуживающего персонала. Этим же приемом Филонов умерил аппетиты юнкеров и офицеров охраны, которых тоже следовало обслуживать. Тем из охраны, кто не попался на селедочную приманку, а требовали икорки или балычка, хитрец буфетчик, изгибаясь, объяснял:

– Реклама-с... Для витрины-с... Товар будет к вечеру-с!

Лакейским чутьем он узнавал вестовых, адъютантов, секретарей, помощников именитых участников совещания и давал им на пробу что-нибудь из потаенных запасов. Эти связные понемногу засновали от него к своим хозяевам, от хозяев к буфету. Затем яства на тарелочках, прикрытые салфетками, стали подаваться куда-то за кулисы.

Разносчиком яств был Лукаша. Объевшись селедкой, Андрейка, томимый жаждой, проводил время с водой: то мыл посуду горячей, то пил холодную.

– Я Керенского видел! А я Рябушинскому сельтерской поднес! К Корнилову с бутербродами шел, да не дошел, все его адъютанты расхватали, говорил Андрейке запыхавшийся Лукаша, млея от восторга.

– Я бы до-ше-шел, - икал Андрейка, надувшийся водой.

Где там дойти! Он не мог к Лукаше повернуться, заваленный грудами грязной посуды и мучимый жаждой. Только о питье и думал.

Экая досада! Попасть в Большой театр, где собрались все главные русские буржуи, куда прикатил в сопровождении казачьего конвоя сам генерал Корнилов, иметь для него "ключ от рая", чтобы на небо взлетел... А вместо этого только мыть да пить! Пить да мыть!

Где там генерала, прибывших с ним офицеров-корниловцев и тех Андрейка не видел, а только слышал их разговоры.

– И чего рассуждать да обсуждать? Рухнули бы перед генералом на колени, как купчиха Морозова на вокзале, и дело с концом! Казните и милуйте, только от большевиков спасите...

– Эх, тряхнули бы мошной богачи, как Минин перед воеводой Пожарским!

Филонов щедро наливал вино и пиво офицерам корниловцам, прислушиваясь к их разговорам.

– Мужика к сохе, рабочего к станку, а интеллигентов пороть! Чтобы революциями больше не баловались. От них смута!

– На Красной площади пороть! Всенародно!

Опять прибежал Лукаша.

– Ну как, папаша?

– Отлично. Молодцы корниловцы! На них будем делать ставку. Они возвысятся, и мы за ними!

– Понимаю... Одолжите свечей, папаша. Для президиума.

– Бери, бери, я запас. Из-за всеобщей забастовки может погаснуть электричество.

Забрав с десяток свечей, Лукаша унесся.

– Что там насчет забастовки?
– спросил какой-то офицер у Филонова. У вас что, даже официанты забастовали?

– Полковые комитеты отказались выслать солдатские караулы из солидарности с рабочими, - пролепетал юнкер.

– Хороши порядки в белокаменной! Мы готовы были по колено в крови по Москве пройти, а тут и в морду дать некому!

Андрейка и слушал, и не слушал эти разговоры, он, как лиса, попавшая в яму охотника, придумывал сто способов выскочить из нее. Толчется здесь, на кухне, с "ключом от рая" в кармане и даже не увидел того, кому он предназначен.

И вдруг к отцу примчался перепуганный Лукаша.

– Папаша! Сам генерал Корнилов к вам в буфет идут!

Андрейка чуть тарелки не выронил. Стоп! Дело будет! Сейчас генерал получит свое. Сейчас он расплатится за Стешиного отца и за всех арестованных солдат. Запустив руку в карман, Андрей приоткрыл дверь кладовки и увидел корниловских офицеров у буфетной стойки. Они плотно окружили своего генерала.

– Вот полюбуйтесь!
– указал один из офицеров-корниловцев.
– У тыловиков ветчина, икра, балыки, колбасы, сыры. А на фронте порядочного черного сухаря нет!

– Нам на фронт солонину тухлую шлют! А себя вон чем ублажают, обратился к генералу другой офицер.

– Откуда взяли?
– раздался отрывистый голос Корнилова.

– Из Охотного ряда-с... господин генерал!

– Первое, что сделаю, перевешаю охотнорядцев.

– Все самое свежее-с, - побледнел Филонов.
– Что откушать изволите?

– Солдатский сухарь мне!

– Никак нет-с...

– Рюмку водки!

– Коньяки-с имеются... Мартель... Шустовские...
– изгибался перед Корниловым, стараясь быть ниже его, Филонов.