Я спросил Алока, сознательно ли он издевается над гандианскими ценностями старшего поколения. «Мне нет дела до Ганди – он ретроград, – заявил Алок за чашкой эспрессо в своем офисе. – Большинство тех, кто протестует против коротких юбок и западного влияния, просто ханжи. Половина из них отдает своих детей в англоязычные частные школы, а когда нужна хирургическая операция, они отправляются за границу. Они ретрограды». Алок говорит с такой напористостью, как будто я один из его потенциальных клиентов, и пересыпает свою речь выражениями, которые пришли из мира, состоящего из «экосистем», «последних миль», «долей внимания» и «оптимального пространства». А когда я спросил его, достаточно ли интересно в интеллектуальном плане то, чем он занимается, Алок ответил: «Ух! Потрясающий вопрос!» Но так и не ответил.

При этом мир, частью которого является Алок (безусловно, относительно привилегированной частью), – мир интернета, информационных технологий, сопровождения программного обеспечения, центров обработки звонков, устройств обработки данных, исследовательских и проектных центров – во многих отношениях очень серьезен. Эхо успеха индийских IT-компаний в привлечении растущих потоков оффшорного бизнеса из США и Европы прозвучало далеко за пределами их кондиционированных офисов в Бангалоре, Хайдарабаде, Дели или Мумбаи. Этот успех убедил скептиков по всей Индии, привыкших с недоверием относиться к экспорту, – следствие установки Неру на свадеши, самодостаточность страны, – что индийские компании в состоянии конкурировать и получать прибыль на мировом рынке. Влияние этого наглядного примера все более заметно в индийском промышленном секторе и среди компаний, не имеющих отношения к информационным технологиям или индустрии услуг.

Мастерство индийских программистов помогло решить проблему с золотовалютными резервами, которая в 1991 г. едва не похоронили под собой экономику страны. Тогда объем золотовалютных резервов был меньше 1 млрд долл. К 2006 г. они выросли до 140 млрд долл., и это замечательный показатель уверенности Индии в себе. Знаковым для индийского сектора программного обеспечения стал 2003 год, в течение которого программисты заработали больше, чем страна потратила на импорт нефти, – этот непредсказуемый счет за энергию, который десятилетиями преследовал экономику страны. Ухудшение положения в Ираке в 2004–2005 гг., последовавшее за вторжением американской армии, снова подтолкнуло цены на нефть вверх. Но на сей раз это практически не отразилось на состоянии платежного баланса Индии.

Сохранив хладнокровие в конце 1990-х годов и сумев извлечь прибыль из охватившей Запад паранойи по поводу «ошибки-2000», создавшей индийским софтверным компаниям условия для мощного рывка вперед, сектор информационных технологий (IT) начал зримо менять экономику городов. Занятость сотен тысяч молодых инженеров, ученых, экономистов и выпускников английских школ, заработок которых зачастую выше, чем у их родителей перед выходом на пенсию, породила новое поколение потребителей, у которых нет времени для традиционного индийского темпа жизни. А для освященных веками добродетелей своих родителей – будь вежлив с начальником, прокладывай путь наверх, не трать больше, чем заработал, и т. п. – они оказались слишком нетерпеливы.

Алок сказал, что его служащие, которые одеваются как их коллеги в Сан-Франциско, не говорят о деньгах как о наличных. Они измеряют свое жалованье в EMI (Equal Monthly Installments) – в ежемесячных отчислениях в счет погашения кредитов. Эти длящиеся годами переводы с банковского счета позволяют служащему оплачивать автомобиль, мотоцикл, микроволновку, холодильник, кондиционер и квартиру, на которую он еще не заработал. Можно даже в отпуск съездить в долг. Большинство выбирают Таиланд и Мальдивы. «Отдыхай сейчас, заплатишь потом», – завлекает реклама. Алок, кроме того, наделяет своих служащих опционами на акции, чтобы удержать их в компании до тех пор, пока та не выйдет на фондовый рынок. Это естественно для мира, где люди постоянно меняют работу, но в новинку для Индии, где принято держаться всю жизнь за хорошее рабочее место. Сотрудники Алока воспринимают опционы как возможность увеличить свой ресурс EMI, а не как стимул или будущее богатство. «О сбережениях они вообще не думают», – говорит Алок.

Служащие фирмы Алока и им подобные в крупных городах Индии быстро богатеют, и это объясняет, почему страна превратилась в желанную цель для западных и азиатских экспортеров, которые мгновенно забыли о прошлых бюрократических мытарствах при попытке прорваться на индийский рынок. Когда я только приехал в Индию, в газетах можно было встретить жалобы на ничтожный масштаб индийского рынка мобильных телефонов. В 2000 г. на всю страну было всего 3 миллиона пользователей мобильных телефонов, ровно столько, сколько продавалось за месяц в соседнем Китае. К концу 2005 г. в Индии было уже 100 млн пользователей мобильников, и их число ежемесячно увеличивалось на 2,5 млн. Такое лавинообразное расширение потребительского рынка встречается редко.

Но к разочарованию многих иностранных розничных компаний, таких как Wal-Mart, которая потратила годы в попытках проникнуть на индийский рынок, Дели не допускает прямые иностранные инвестиции в индийский сектор розничной торговли. Имея более 15 млн розничных торговых точек – в сравнении с 900 000 в США [30] – и экономику, в которой на потребление приходится почти две трети ВВП (в Китае только 42 %), индийский рынок остается, вероятно, самой прибыльной целью для американских гигантов розничной торговли. Но Индия опасается, что компании вроде Wal-Mart подорвут жизнеспособность миллионов маленьких семейных магазинов. На практике Индия потихоньку либерализует свой рынок и в 2005 г., например, впустила в страну таких «монобрендовых» продавцов, как Nike или Nokia. Корпорациям вроде Wal-Mart, видимо, придется подождать, тем более что нынешнее коалиционное правительство в Дели зависит от поддержки коммунистических партий. За неимением альтернативы компании розничной торговли будут ждать.

Если говорить об Индии в целом, ее коммерческий потенциал выглядит скромнее, чем мог бы быть при гигантской численности населения, потому что средний душевой доход все еще меньше 1000 долл. в год. Но средний класс Индии, составляющий, по разным оценкам, от 50 до 300 млн человек, превосходит население большинства стран мира. В других секторах, которые Дели уже открыл для иностранцев, скажем, в банковском и страховом бизнесе, а также в производстве потребительских товаров, такие компании как Citibank, AIG и Pepsi быстро стали лидерами в своих сегментах рынка. За время моей жизни в Индии я часто поражался тому, что иностранные менеджеры годами занимают одни и те же номера в гостиницах, ожидая, когда их компаниям разрешат инвестировать в Индии и они наконец обзаведутся постоянным офисом. То, что они готовы ждать так долго, свидетельствует о значимости места, занимаемого индийским рынком в глобальной стратегии большинства американских и европейских корпораций. Корпорация GE, которая в конце 1980-х годов дала импульс бурному росту оффшорного бизнеса, открыв первый в Индии центр обработки телефонных звонков, в 2005 г. открыла в Индии свой банк. GE заявляла, что в ближайшие десятилетия прогнозирует «бесконечный» рост индийского банковского рынка с темпами более 10 % в год. Это прогноз никого не удивил. Индии еще предстоит решить множество проблем, но как раз это и делает ее особенно привлекательной целью для дальновидных инвесторов.