Повелитель словно чувствовал моё состояние, и намеренно дразнил, доводя до исступления. Он не сразу позволил стянуть с себя рубашку, а от брюк избавлялся настолько медленно, что захотелось на него нарычать.

Но досадные проволочки наконец закончились, а ощущение обнажённого тела опьянило ещё сильнее. Я застонала, выгнулась, обхватывая ногами мужские бёдра и ничуть не сомневаясь в том, что именно сейчас случится, вот только…

— Счастье моё, — прошептал Ри-Ар хрипло. — Я безумно тебя хочу, но мы не можем продолжить пока не решим один вопрос.

!!!

Я зашипела, возвращая себе контроль над телом и частично над разумом. И безмолвно застонала, когда Повелитель опять принялся целовать.

Этот поцелуй длился долго — он дразнил и распалял, хотя последнее было лишним, я и так пребывала на грани. Когда Ри-Ар всё-таки отстранился, я услышала:

— Твоё согласие на свадьбу. Можем, конечно, и без него, но мне бы хотелось услышать твоё «да».

Что?..

— Леся… — протянул Ри-Ар хитро и требовательно.

Я хотела ответить, но эмоции захлестнули, лишив возможности говорить.

— Одно слово, — подтолкнул Повелитель.

Тембр мужского голоса, бегущие по его коже искорки, ощущение обнажённого тела… Увы, но я со всей ясностью поняла, что другого такого мужчины в моей жизни не будет, и никого другого я не смогу желать так сильно.

Причём желать во всех смыслах, не только физическом. Мне хотелось быть рядом с Ри-Аром. Говорить, делиться мыслями, чувствовать… Засыпать вместе и просыпаться в его объятиях, но…

— Для тебя это вынужденное решение, и я не…

— В каком смысле вынужденное? — неожиданно перебил Повелитель.

Он нахмурился и приподнялся на локтях, а мне пришлось очень постараться, чтобы собраться с мыслями и силами.

— Ты ведь женишься из-за того, что у меня Королевский огонь, — напомнила я.

— Да-а-а?

Теперь я тоже нахмурилась.

— Леся, а что если главная причина в другом? — Ри-Ар прищурился, и я немного растерялась.

Хотела уточнить в чём именно, но была перебита.

— Давай ты скажешь то, что хочу услышать, а обсудим потом?

Кажется, у меня глаза округлились, но Повелитель этим удивлением не проникся. Хмыкнул и, наклонившись к губам, шепнул:

— Одно слово, Леся, и мы сразу продолжим…

Нормально. То есть это уже шантаж?

И пусть моя душа неистово выкрикивала это самое «да», я отвечать согласием не спешила.

— У меня нет ни клана, ни титулов, — напомнила рогатому.

— Это не важно.

— Я не благородная. Даже по меркам своего мира я простолюдинка.

— Это тоже не важно.

В общем, пришлось привести самый трудный аргумент:

— Ри-Ар, я не знаю как сильно повлияло преображающее зелье, но от рождения я человек, мы можем оказаться несовместимы, а тебе нужны наследники. Я не уверена, что у нас получится.

— Получится обязательно, — ответил Ри-Ар, и прозвучало так, что мои сомнения действительно отступили. Нелогично, непонятно, но я мгновенно поверила — всё будет именно так, как желает этот упрямый шайсар.

А он подождал немного и спросил:

— Это всё, что тебя беспокоит?

Других разумных причин в общем-то не было, и я промолчала. И тут же вздрогнула, потому что хвост Повелителя пробрался-таки к стратегической точке и принялся её щекотать.

— Прекрати, — попросила я хмуро. Просто тут важный разговор, а он отвлекает и вообще уводит мысли в сторону.

— Одно слово, Леся, — в тёмных от желания глазах Ри-Ара заплясали весёлые искорки.

Хвост. Он трогал так, что, невзирая на всю серьёзность, я застонала и выгнулась…

— Одно слово, — повторил Повелитель, а до меня наконец дошло.

Я догадалась, к чему он клонит! Поняла, зачем его хвост в данный момент проделывает вот эти чувственные кульбиты. Зачем дразнит внизу, уже не щекоча, а ритмично надавливая на вполне определённую точку.

— Прекра…

— Одно слово, — Повелитель уже не просто улыбался, а сиял.

Я заметалась, пытаясь сбросить Ри-Ара, а заодно отодвинуться от его наглющего хвоста, но нет — меня крепко прижимали к кровати и доводили, доводили, доводили…

— Ты ведь хочешь этого не меньше, чем я, — шептал тем временем рогатый. — Так зачем упрямиться?

Да, я хотела! А ответа на второй вопрос не знала!

Возможно поэтому, оказавшись на самом краю пропасти, я не расстроилась, а наоборот обрадовалась. И испытала уже настоящее счастье, когда с губ, помимо воли, слетело: