И вот он здесь, в нескольких шагах, а ей безразлично. Никакой радости. И еще она варит ему утренний кофе… Обычно Рита делала это для избранных, для Владимира, иногда для Сергея, после особенно трепетной ночи любви.

А здесь и ночи-то никакой не было… Может, его еще и завтраком накормить?

И тут же почему-то спросила:

— Как насчет завтрака?

— Попозже… — поразмыслив, ответил он.

Ну просто хамство! Сколько же он собирается здесь сидеть?

— Кофе сбежал! — потянув носом, сообщил ей Георгий.

Спохватившись, Рита выключила газ, достала тонкую фарфоровую чашечку с нежным японским рисунком, выплеснула в нее кофе.

Нет, так нести горячо. Пришлось поставить чашку на поднос. Ну прямо как официантка… Или покорная жена падишаха…

Она плюхнула поднос на резной журнальный столик прямо перед носом Георгия, а сама уселась напротив в выжидательной позе. Весь ее вид будто говорил: побыстрее, пора и честь знать…

Георгий неторопливо склонился над чашкой, подул, тронул пальцами хрупкую невесомую ручку и с усмешкой откинулся вновь на спинку кресла.

— Изумительная сервировка. Вы опять меня перещеголяли. Придется сделать ответный жест.

Он распахнул пиджак и извлек откуда-то из-под мышки тонкую запотевшую бутылочку «Шато-Марго».

Холодильник у него там, что ли?

Фу, глупая! Холодильник, конечно же, в джипе… Но когда он успел достать и взять с собой бутылку?

Дразнил ее пятьюстами баксов, чтобы в ответ преподнести презент за две тысячи… Тоже мне, удивил!

— Не откажусь, — протянула Рита. — Это мое любимое…

Она лениво поднялась, открыла бар, чтобы достать рюмки, и словно невзначай продемонстрировала Георгию его содержимое.

Там, в глубине, горделивым строем стояло несколько бутылок точно такого же вина. Знай наших!

Георгий чуть заметно нахмурился. Конечно, женщина не станет сама для себя закупать впрок такую дорогую выпивку… Кто-то другой заботливо составил для нее эту коллекцию.

Он плеснул божественную жидкость в фужеры.

— Что вы… Мне достаточно…

— Скажите, мы так и будем «выкать»?

— Предлагаете выпить на брудершафт? — вскинула бровки Рита.

А губы тут же защекотало нахлынувшее сладкое предвкушение…

— Нет, предлагаю наконец познакомиться, — ухмыльнулся он.

Ну кому нужны эти детские игры? Она прекрасно знает, что он уже выяснил о ней более чем достаточно… И он знает, что ей тоже кое-что известно…

— Маргарита, — буркнула она.

— Георгий…

— А как короче? — выпалила Рита давно занимавший ее вопрос. — Жора? Георг? Гоша? Гера?

— Все равно, — он пожал плечами. — Как больше нравится.

— Гера, — ляпнула она.

— Согласен.

Он посмаковал вино на языке, изучающим взглядом обвел массивную мебель под старину, тяжелую бронзовую люстру под потолком, а потом так же изучающе принялся разглядывать Маргариту.

— Нет, непохоже…

— На кого?

— На маргаритку. У вас ведь цветочное имя.

— У вас тоже, — парировала Рита.

— Разве?

— Георгий — георгин. А Гера — герань…

— Никогда не думал… У вас богатый ассоциативный ряд…

Одобрил, словно профессор на экзамене. Георгий вдруг поднялся, подошел к книжному шкафу и раскрыл дверцы. Вынул несколько книжек наугад, извлек из второго ряда какой-то томик и опять усмехнулся.

— Что вы там нашли? — не выдержала Рита.

Просто вопиющая бесцеремонность!

— Я так и думал…

Он держал в руках старенькую затрепанную «Королеву Марго».

— Может, вы еще и в шифоньер залезете? — вспыхнула Рита.

— Угу…

Но вместо этого Георгий запустил пальцы в большую хрустальную салатницу, в которой Рита, не терпящая сейфов и коробочек, хранила свои драгоценности, и поиграл, словно перетасовывая, горстью золотых украшений.

Взвешивает, что ли?

Рита стянула кольца, вынула из ушей серьги с крупными бриллиантами и небрежно бросила их ему под руки, в общую сверкающую кучу.

— Почему так пренебрежительно? — он окинул Риту изучающим взглядом. — Разве они ничего не стоят? Вам не дороги эти подарки? Или те, что их дарили?

Да какое ему дело, черт побери?!

— Это допрос? Мне надо написать автобиографию?

— Нет, мне и так все ясно…

Тоже мне, сыщик-любитель! Что ему «ясно»? Что она обеспечена, завалена подарками, что пользуется успехом, что до его светлейшего появления в ее жизни были другие мужчины… и не самые плохие, надо сказать…

Он вел себя совсем не так, как ей хотелось бы.